Банду я возьму, она у меня не первая и не последняя, но лежал я и размышлял не об этом. А о том, что произошло за год. Информацию о ситуации в мире я получал из газет, а это с опозданием на месяц, а то и два. Но известия из Англии вызывали у меня только улыбки. Бунты, унёсшие множество жизней, продолжаются до сих пор, хотя и идут на спад. Я почувствовал себя отомщённым, когда прочитал, что по приказу королевы на улицы Лондона были введены войска и вроде как началась гражданская война. Коктейли Молотова, моя идея, широко применялись на улицах Лондона и в других городах. Хорошая штука для повстанцев. Английские солдаты, наверное, до сих пор проклинают меня, вспоминая жуткие смерти своих товарищей, сгоревших заживо. По Российской империи информация была противоречивой, но тоже довольно интересной. Ещё по приезде в Нью-Йорк я прочитал в газетах сообщение о гибели святого Артура. Хотя официально представительство императора это не подтвердило, но по стране начали расползаться слухи один страшнее другого. Я пропал, и император не мог предъявить меня живого и невредимого, отчего среди купцов и дворянства пошёл недовольный ропот. О том, что семья императора проклята смертельно раненным святым Артуром, вот казус, тоже ходили слухи, но после того как вирус сработал, это вызвало шок у народа и у императора. Тот на месяц закрылся в личной опочивальне и молился. Но это официальные слухи, кто его знает, как там было на самом деле. Как бы то ни было, Романовых действительно осталось двое. Несмотря на подъём в промышленности – на воду было спущено шесть крейсеров, после испытаний поступивших во флот – в самой стране всё было не так хорошо. Появилось много недовольных государем, но это пока просто недовольство. Бунтов и пикетов ещё не было, жандармы над этим плотно работали. Я, блин, учил. Что мне не понравилось, те новинки, что я принёс в этот мир и надеялся, что ими первое время будет пользоваться только Россия, уже начали появляться в Америке. Промышленные шпионы не дремали и потоком покупали всё новое в России и продавали информацию промышленникам разных стран. Всё это, конечно, расстроило, но я махнул рукой. Романовых не переделаешь, побыстрее бы революция и гражданская война. Я начинаю понимать большевиков и причину смены власти. Расстрелянную семью Николая Второго мне теперь было не жалко. Вот ни капельки. Вдруг послышался стук потревоженных камешков, и я мгновенно оказался на ногах с верным «смит-вессоном» в правой руке, уходя прыжком вправо. Грохнул запоздалый выстрел, и пуля попала в одеяло, на котором я до этого лежал. – Вон он, Фред, он за тем камнем! – надрывался стрелок. Подняв руку с пистолетом над камнем, я выстрелил, и крикун, захлебнувшись, замолчал. Похоже, я попал ему в шею. Находился я на краю обрыва, внизу было чистое голубое озеро, окружённое со всех сторон высокими скалами и кривыми деревцами. Я бы и не подумал, что тут есть водоём, если бы по следам бандитов не вышел к их последней стоянке. Я собирался тут отдохнуть часа два. Пообедать и продолжить преследование, надеясь нагнать их к вечеру. Потом бы я вернулся сюда нормально искупаться и постираться, но видимо, бандиты или решили вернуться, или ещё что. Не думаю, что они заметили дым моего костра, его почти не было видно. Прислушавшись, я определил по хрусту камней, что ещё трое обходят меня. Если они поднимутся на скалу, то просто расстреляют меня с безопасного расстояния. Винчестер и винтовка лежали у седла на открытом месте, мне было до них не добраться. Быстро выглянув, я так же молниеносно спрятался. Запоздалая пуля выбила мелкие крошки из камня, за которым я укрывался, но мне вреда не принесла. Сделав раскачку, я молниеносно выскочил из-за камня, стреляя с обеих рук. Трое бандитов, что не успели спрятаться, получили по пуле и упали, обливаясь кровью, остальные попрятались среди камней. Я стоял у затухающего костра и внимательно наблюдал за местами, где спрятались двое оставшихся бандитов. Опустив руку, я направил ствол на спину одного из бандитов, что был одет как ковбой, и выстрелил в него. Тот был ещё жив, но после моего выстрела затих и перестал своими стонами мне мешать слушать. Один оставался на своём месте, а вот второй, укрываясь за скалами, пытался сбежать, тихонько отползая в сторону. Прицелившись в гладкую белую скалу рядом с ним, я выстрелил так, чтобы рикошетом пуля попала в бандита в укрытии. Судя по крику, попал, правда непонятно куда, тот горланил не переставая. Этот крик, видимо, ударил по нервам последнего, тот вскочил, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы убежать, но схлопотал пулю с сорока метров и упал. Перезарядившись, я направился к горластому. Обойдя обломок скалы, я встал как вкопанный, держа на прицеле раненого, тот держался за пах, где расплывалось кровавое пятно, и неизвестного, которого никак, кроме как франтом, было не назвать. Приталенная серая одежда, часы на золотой цепочке на жилете – всё с иголочки, будто только из магазина. Из дорогой, отделанной тиснением кобуры на животе торчала перламутровая рукоятка «кольта». – Добрый день, мистер Александров, – на плохом русском сказал он. – Вы даже не представляете, сколько месяцев я жаждал этой встречи. Ваша привычка не задерживаться на одном месте больше четырёх-пяти дней оказала плохую услугу в моих поисках… Думаю, Кривой Джим нам уже не нужен, мешает общению своими воплями. Ваш случайный выстрел оказался очень удачным. Мужчина под моим прицелом поднял руку и согнул её в локте, отчего я метнулся за скалу в укрытие, догадываясь, что сейчас произойдёт. Почти сразу раздался залп, по моим прикидкам – очень мешало эхо, – стволов было около тридцати. Бандит был буквально разорван пулями. Дождавшись, когда визг рикошетов стихнет, я вышел из-за скалы, за которой прятался, и, посмотрев на истерзанное тело бандита, покосился на франта, что полусидя зажимал кровоточащую рану в животе, сплюнул и сказал: – Идиот. Кто стреляет залпом в скалах? – Как бы то ни было, но мы вас нашли, – с улыбкой сказал ещё один франт, такой же упакованный, как и первый, только во всём чёрном. Он вышел из расселины за спиной первого франта. По виду он был тут старшим. Единственно что, на его бедрах и поясе не было оружия, а так один в один первый. Правда, выяснилось, что таки оружие у него есть. Подойдя к первому неизвестному, он достал из кармашка на жилете двуствольный «Дерринджер» и, приставив стволик к виску первого, спустил курок. Тот дёрнул головой и свалился набок с маской удивления на лице. Убрав револьверы в кобуры, я сложил руки на груди, прислонившись плечом к скале, за которой прятался до этого, и сказал: – Грязно играете. Выяснили, в каком я штате, где примерно нахожусь, наверняка у трапперов узнали, где я шляпу и другие припасы прикупил. Потом наняли банду. Организовали нападение на дилижанс, зная, что я в таких ситуациях сразу начинаю охоту, и спокойно стали ожидать меня на следах ушедшей банды. Потом, когда обнаружили, направили банду убить меня. Проверить, тот я или не тот. А теперь стоите в гордой позе в полном довольствии собой. Вот я и говорю, грязно играете. Людей из дилижанса не жалко? – Ну что вы, мистер Александров, какая может быть жалость в такой игре? – разведя руками, с улыбкой спросил неизвестный. – Кстати, зря вы так отомстили русскому правителю. Он понял, что вы живы, и сообщил нам о вас. Сам, лично сообщил. – А вы – это кто? – Представители её величества королевы Великобритании, естественно, – снова улыбнулся тот. – Мы выполняем всю грязную работу на территориях других стран по заданию нашего правительства. Например, искали вас. Кстати, вы уже седьмой, которого мы принимаем за вас, благо в этот раз угадали. Повезло. – Не думаю, – покачал я головой. – Тут ещё нужно проверить, кому повезло. – Естественно, нам. Кстати, мы в курсе, что вы в Канзасе уже четыре раза посещали одну вдовушку приятной наружности и округлости. Она с нами, поэтому если не хотите, чтобы с девушкой что-то случилось, будьте благоразумны. Хорошо? Отстегните ремень и снимите оружие, которым вы так великолепно умеете пользоваться. Покосившись на скалы, где виднелись многочисленные стволы и шляпы стрелков – они прятались, – я молча покачал головой: – Не договорились. Что вам надо? – Переправить в Англию, естественно. Там вас очень ждут. Вы даже не представляете, как ждут пришельца из будущего. – Как император Российский понял, что я жив? – Мне это не известно точно, но он был в этом убеждён. Предполагаю, что вам не надо было распускать те слухи в Архангельске. К тому же то кодовое слово, что вы передали резиденту в Англии, знали всего двое, оба сотрудника русской разведки его не отправляли. Стало быть, это ваша работа. Между прочим, жирный след, я бы так не рисковал даже из мести. Кстати, не подскажете, чем мы вам так насолили? – Что же император этого вам не объяснил? – К сожалению, он обошёлся общими фразами, но сказал, что вы дьявол во плоти, который пришёл к нам из преисподней. Правда, технические новинки, что вы ввели, подсказывают, что он в чём-то был прав, когда рассказал нашему человеку в своём окружении, кто вы и откуда. – Он не сильно ошибся, – усмехнулся я, отстёгивая ремень с оружием. Развязав кожаные шнурки на ногах – они нужны были, чтобы кобуры не болтались, – я свернул ремень и положил оружие перед собой. – Ваш «Ремингтон» тридцать восьмого калибра и «Дерринджер» в сапоге, пожалуйста, тоже. Положив дополнительное оружие туда, где мне указали, и подняв руки, я сделал пять шагов назад, как велел неизвестный. В двух шагах правее был мой лагерь, где ещё слегка дымился костерок, а сзади край обрыва, за которым виднелись прозрачные воды небольшого, но удивительно глубокого озера. Как ни странно, но в принципе я был если не доволен, то удовлетворён сложившейся ситуацией. Этот год жизни бродягой прерий и каньонов многое дал мне, помог разобраться в себе. Год углублённого изучения себя дал понять, что без чужого вмешательства тут не обошлось. То есть эти гады с неба, те, которые из Рая, явно снова что-то внедрили в меня, типа добропорядочности, любви к ближнему, веры, что товарищ не подведёт, и другую хрень. Этот год и ушёл у меня на ликвидацию последствий их вмешательств, и вот уже пару месяцев я чувствовал себя тем прежним, который никогда не унывал и не подставлял обе щеки. Блин, если бы я был прежним тогда, когда меня кинул удод Александр, разве бы я ушёл как побитая собака? Да, блин, революция началась бы в России куда как раньше! У меня тогда и сил-то хватило разве что сделать мелкую пакость британцам, да и всё. У меня в этом мире только раз вернулся прежний характер, да и то тогда его подстегнули кнутом, но позже он снова пропал. С тем характером, что я вернул себе, скажу честно, меня лучше не трогать. Если бы британцы нашли меня с полгода назад, я бы ещё, может, подумал, сдаваться им в руки или нет. В данном случае выбор даже не стоял. Сдохну, но на их условиях работать никогда не буду. Не-е, неправильно сказал: они раньше сдохнут, чем я соглашусь с ними сотрудничать. Поглядывая на сложенные у седла ружья, я покосился на своего верхового коня, что флегматично объедал куст, к которому был привязан. Он и вьючный находились от меня метрах в пятнадцати. – Не советую, – сказал франт, заметив, как я, прикидывая что-то в уме, кошусь на оружие и лошадей. – У тебя нет никакого шанса. Мой прыжок был быстр, я схватил винчестер и, отступая шаг за шагом, вскинул винтовку к плечу и выпустил пулю за пулей. Франт мой прыжок не прозевал и успел спрятаться, а вот стрелки нет. В магазине было семнадцать патронов, выпустить я успел двенадцать, снеся головы одиннадцати стрелкам, но потом одна пуля попала мне в левую ногу чуть выше колена, вторая в живот, толкнув, отчего я молча, безвольной тушкой полетел в озеро. Винчестер, который я продолжал крепко сжимать за цевьё, немного помогал мне уходить на дно, но в принципе не так быстро, как хотелось. Озеро оказалось действительно чертовски глубоким. Когда я погрузился метров на шестьдесят, а до дна осталось примерно столько же, я отчётливо различил плеск воды сверху. Было такое впечатление, как будто кто-то бросился за мной следом, но я был слишком глубоко для любого местного пловца. «Давайте-давайте, я вас тут жду», – с усмешкой подумал я. Однако я ошибся. Вдруг раздался подводный взрыв, и на меня обрушился гидроудар, который практически выбил из меня сознание. Немного придя в себя, я понял, что британцы всё просчитали. Они всё знали, специально вышли на меня у озера и предполагали, что я укроюсь от них в нём, где меня можно безболезненно взять. Немного подёргавшись, я быстро вернул своё состояние в норму и, почувствовав второй плеск, шустро работая руками и ногами, стал погружаться дальше, когда меня догнала вторая взрывная волна. В этот раз взрыв таки выбил из меня сознание, причём, похоже, надолго. Я не знаю, что было дальше, но предполагаю, что когда моя бессознательная тушка достигла дна, меня затянуло в пещеру и понесло по подводной реке. Ведь у озера не было выходов. Из него не выбегали никакие ручейки, а вода была на одном уровне, хотя небольшой водопад, к которому я спускался по тропинке, чтобы набрать воду для обеда, явно давал понять, что выход у озера всё же есть. Одним словом, меня затянуло и изрядно потаскало по подземному руслу. Очнулся я как раз в тот момент, когда сильное течение кинуло меня на очередной камень, отчего хрустнули рёбра. Воздуха как не было, так и нет, эта подземная река была полностью заполнена водой, так что я продолжал сам гонять кровь, подавая кислород в мозг. На пять-шесть часов меня хватит, но потом будет край. Я бы продержался меньше, но вода была насыщена пузырьками с воздухом, которые я впитывал через поры в коже. Мгновенно осознав, где и как я оказался, мысленно прикинул, что подземная река слишком быстрая, похоже, в неё вливались и другие реки. Залечив раны – у меня были сломаны левая рука и нога, рёбра и была трещина в тазе, – я стал бороться с течением. Первым делом я повернулся ногами вперёд – ноги легче лечить, чем голову, – именно так, подрабатывая руками и ногами, я и плыл. Нельзя сказать, что меня не побило о стены, но в принципе, без особых последствий. После лечения есть хотелось с сумасшедшей силой, тем более мне ещё до этого приходилось залечивать огнестрельные раны, но я пока терпел. Не знаю, сколько меня несло по реке, я потерял счёт времени, да и направление, куда меня могло нести, осталось для меня тайной за семью печатями. Но когда впереди появился свет, я понял, что подземная река вынесла меня на поверхность. При приближении выяснилось, что это был не солнечный свет, это луна освещала тихие воды реки, в которую из-под высокой скалы впадала подземная река, и куда вынесло меня. В темноте мои глаза достаточно адаптировались, да и я им помог, стараясь особо не затрачивать внутренние резервы, поэтому быстро осмотрелся. Увиденное меня не впечатлило. Берег был каменистый и высокий. Вокруг стены – чёртова река бежала по дну каньона. Пока была возможность, я вернул свой организм к нормальному функционированию, то есть лёгкие задышали сами, да и остальное заработало. Через пару километров, где река делала поворот, я обнаружил галечный пляж и направился к нему, загребая руками. С трудом выбравшись на берег – голодные спазмы просто выкручивали желудок, – я устало плюхнулся на гальку, давая себе возможность передохнуть. Через пару минут, когда немного пришёл в себя, я перевернулся на спину и захохотал: – Повеселился, называется. Наверное, надо было дать себя связать и, усыпив их, когда все уроды соберутся вокруг, спокойно покончить с ними. Хотя они не дураки, так не должны попасться. Но кто знает? Нет, захотелось переждать на дне, вылезти и вырезать их всех. Вылез, блин! Оглядевшись, я понял, что галечная полоса длиной всего метров двести, потом снова вода. Посмотрев на луну, я определил, что с момента моего прыжка прошло порядка двенадцати – тринадцати часов. Рядом было выброшенное на берег высохшее бревно, ещё всякое дерево, даже вроде обломок каноэ был, но вот туши тюленя не наблюдалось, хотя есть очень хотелось. Мысленно пробежавшись по своим дальнейшим планам, я решил пока ограничиться ближайшими – утолить голод. Проблем с этим делом не предвиделось, я умел ловить рыбу руками. Срезав горелкой пальца ветки с бревна, сложил костёр и поджёг их. Пока костерок разгорался, я быстро осмотрел себя. На одной ноге сапог сохранился, на второй нет, да и от одежды мало что осталось. Единственно, нормально сохранился кожаный жилет, у рубашки не хватало обоих рукавов, брюки были изодраны в клочья. Одним словом, я был раздет, безоружен и голоден. Последнее я решу довольно быстро, а вот с остальным будем разбираться по мере необходимости. Пока не горит. Костёр неплохо освещал небольшой круг и часть стены каньона. Пока огонь лизал ветки, я направился к концу пляжа, там было что-то вроде затона, вода тихая, стоячая, рыба должна быть. Так и оказалось. Подсвечивая себе факелом, я обнаруживал спящую рыбу, и пока она не успевала среагировать, одним мощным рывком правой руки выбрасывал её на берег, где она билась об гальку. Наловить удалось пять штук, после чего разбуженная рыба брызнула в разные стороны. Однако я был доволен, форель была крупной, тяжёлой. Должно было мне хватить набить брюхо и пополнить жизненные силы. Насадив рыбу на тонкую ветку, которую я заранее приготовил, понёс её к своему лагерю. С ножом проблем не возникло. Нет, при себе у меня его не было, но ещё в прошлой жизни индейцы научили меня делать каменные и кремневые топоры и ножи. Я всегда рад был поучиться чему-то новому, так что получалось у меня неплохо. Найдя подходящий обломок, я накалил его на костре и резко охладил в воде, отчего он лопнул. После этого я обтесал кромку, сделав камень острым, как бритва, и занялся чисткой. Распотрошив рыбу у воды, почистил и нарубил кусками, после чего насадил на ветку и подвесил над костром. Теперь я сидел, наблюдая, как рыба прожаривается, наготове было ещё две почищенные тушки, и размышлял о своём будущем. Думаю, нужно разобраться с наглами в своей манере, навсегда исключить угрозу с их стороны, плотно пообщаться с Александром – кол ему в жопу вобью – и продолжить жить дальше. В принципе этот мир мне нравился, но Америка несколько прискучила. Думаю отправиться в Азию, купить джонку и изучить бассейн Индийского океана с его многочисленными островами. Но это на будущее, а сейчас нужно определиться, где я нахожусь, выбраться из этого чёртова каньона и вернуться к лагерю. Уверен, наглы меня там всё ещё ждут. Раз они знали о моём умении долго находиться под водой, заранее подготовив мины, то наверняка всё ещё там. Бросать своё оружие, особенно револьверы, к которым я привык и которые стали мне как родные, я не собирался. Это моё имущество, а воров я очень не люблю. Быстро съев сочащуюся жиром рыбу – пресновато, но очень вкусно, – я стал жарить остальную, подкинув в костёр ещё дровишек. Обмен веществ я усилил, поэтому когда была готова следующая партия, эта уже была переварена, и я снова хотел есть. Но зато силы ко мне вернулись, и я восстановил некоторые внутренние повреждения, которые не трогал из-за недостатка материала. Под утро я решил, что пора выбираться. Используя трещины и щели в стене каньона, а также поросшие кустарником склоны, я за полчаса, слегка исцарапавшись, но заживив повреждения, выбрался наверх. Осмотревшись, я зачесал затылок. Я не был в курсе, куда меня унесло, дальних ориентиров, вроде гор, тоже не наблюдалось, солнце не могло помочь. Со всех сторон были прерии с колыхавшейся зелёной травой. Вдали был утёс, но ранее он мне не попадался. Судя по солнцу, мне нужно было идти или вниз по реке, или, наоборот, подниматься. Сделав логичный вывод, что меня принесло сверху, я пошёл неподалёку от края обрыва вверх по течению, надеясь, что со временем мне встретится что-то знакомое, однако когда я преследовал бандитов, каньонов мне не попадалось, но вот река, кстати, такая же быстрая, попадалась. Вполне возможно, иду я не туда, но проверить это можно только своими ногами. К вечеру каньон ушёл резко влево и растворился вдали, а я шагал дальше уже про прерии, в высокой, по пояс, траве. С продовольствием проблем не встало, я сбил камнем выскочившую из-под ног куропатку – ожидал чего-то подобного и держал наготове камень. Ощипав её, я развёл небольшой костерок – толстая ветка у меня была с собой, привязана за спиной на манер лука сплетённой из травы верёвкой. Вот её я нарезал и сделал костерок. Так что в этот вечер ужинал хорошей такой курочкой-куропаткой, нафаршированной диким чесноком, что нашёл неподалёку. Жаль, на утро не много осталось, не особо крупная птица попалась. Её гнездо я тоже осмотрел, был пяток яиц, но на просвет стало ясно, что яичницей мне полакомиться не удастся. Скоро должны были вылупиться птенцы. Утром, подтянув пояс, я двинулся дальше, всё отчётливее понимая, что путь выбрал неверный. Хотя шёл и по солнцу. Нужно было спускаться и уходить вправо, переправившись через реку. Как это ни странно, подземная река текла против течения той, что находилась на поверхности. На обратном пути я вдруг обнаружил в траве следы тележных колёс. Вчера, когда я тут проходил, их не было. Судя по колее, тут прошло до десятка телег, видимо переселенцев. По бокам от колеи были следы подкованных лошадей. Мне нужна была лошадь, поэтому определив, куда шёл караван – понятное дело, в сторону Тихого океана, – я направился следом, размышляя о том, как они смогли преодолеть каньон. Прерия дальше не сказать что была ровная – то холм, то низина, – но я продолжал энергично шагать, когда вдруг заметил на следующем холме, в обход которого шла колея, всадника. До него было с километр, но я определил по деталям одежды, что это белый. Тут рядом с ним появились ещё всадники. Двое. Причём, судя по росту, или дети, или подростки. Низковатые они были. Всадники молча наблюдали, как я двигаюсь по колее следом за караваном. К всадникам я не пошёл, тут трава примята, идти удобно, а по прерии я в одном сапоге уже ходил, заколебался порезы заживлять. Вдруг метрах в двух передо мной земля как будто взорвалась, когда в неё врезалась тяжёлая пуля, и с холма раздался хлопок винтовочного выстрела. По знакомому звуку я определил, что стреляли из такого же «Спрингфилда», какой был у меня. Вернее, я его ещё верну, хрен он англичашкам достанется. Остановившись, я посмотрел на всадника, что держал в руках винтовку, и сказал: – Сами напросились. В это время раздался второй выстрел, но уходить в сторону я не стал, хорошо различимая пуля ушла вбок, пролетела в полуметре от моего левого плеча и зарылась за спиной. Похоже, этот удод на холме стрелял на поражение, но стрелком оказался хреновым, с полукилометра попасть не может. Сойдя с колеи и набирая скорость, я побежал к всадникам. Там забеспокоились, и выстрелы начали доноситься с периодичностью семь раз в минуту. Причём стрелял взрослый, мальчишки просто смотрели, хотя у одного в руках было что-то вроде винтовки. Но он не спешил её вскидывать и целиться в меня. Пока я бежал, успел убедиться, что взрослый действительно стреляет на поражение. Приходилось на бегу во время выстрела уходить в сторону и, не снижая скорости, продолжать сближаться. Когда до неизвестных мне переселенцев осталось порядка ста метров, взрослый в одежде ковбоя и с пышными усами развернул коня и, гикая, исчез на противоположном склоне холма. Чуть помедлив, испуганные мальчишки – я видел их лица, последовали за ним. Поднявшись на холм, я убедился, что был прав в своём предположении – внизу тонкой змейкой уходили вдаль повозки переселенцев, накрытые белыми тентами. Всадник уже был среди группы возбуждённых мужчин. Ковбой что-то экспрессивно говорил, показывая в мою сторону, те молча слушали. В это время толпы достигли мальчишки и присоединились к разговору, видимо не поддержав ковбоя. Потому как тот стал ещё больше размахивать руками. Хмыкнув, я направился вниз. Готов поставить золотую монету, что этот удод – проводник у переселенцев и сейчас уговаривает их выступить против меня единым фронтом.