– Первое. – Принято, – голос был доволен. – Прежде чем дать тебе команды, я хочу, чтобы мы стали друзьями, – произнес я и, на секунду затаив дыхание, продолжил: – Теперь вводная информация о ситуации в системе. Я рассказывал Профу все с момента, как Ворха ударило током, и что после этого произошло. Про попадание моей личности в мальчика умолчал. В общем, в подробностях. На это у меня ушло почти три часа. И не только рассказывал, но по мыслесвязи отправлял искину файлы, что писала нейросеть по протоколу (еще одна хитрая ее возможность). Саму беседу я тоже вел под протокол. Бате будет интересно ее посмотреть. – Теперь ты понимаешь, что «Разрушитель» – наш единственный шанс. Военных кораблей больше крейсера шестого класса или тяжелого грузовика просто нет, мелочевка одна, не брать же их. Так что вся надежда на тебя… Что скажешь? – Я с тобой, Ворх, – мы уже перешли на ты с Профом. – Сам «Генерал Брюс» на момент моего отключения был в отличном состоянии. Я сразу после гибели экипажа и управляющих искинов перевел все на консервацию, кроме, конечно, некоторых систем вооружения и средств слежения, но есть проблема с энергией. Реакторы только менять, они полностью выработаны. Также нужны искины, один я просто не справлюсь, и так приходилось работать эти четыреста лет на грани. – Реакторы какие у тебя стоят? – Ф-Текс-200. Двенадцать штук. – Хм, – я задумался. – А Ф-Текс-350 тебе подойдут? – Они мощнее на двадцать процентов, но это же планетарные реакторы для убежищ. Ты хочешь забрать реакторы из убежища? – понял Проф. – Да. – В таком убежище, а оно ведь третьего класса?.. – начал Проф. – Да. – Ага. Там стоят три реактора, два ты, скорее всего, снимешь, один оставишь на питание убежища, пока все не вывезешь. – Все так, – улыбнулся я, слушая, как Проф рассуждал вслух. – А ты знаешь, что чтобы уйти в прыжок, надо четыре работающих на полную мощность реактора и хотя бы три управляющих искина, причем один класса «Навигатор»? – Теперь знаю, – продолжал улыбаться я, потом добавил: – У меня тут идея появилась. Скажи, в чем разница между этими двумя реакторами? – Есть разница… Подожди, комплектующие? – догадался Проф. – Подойдут? – с надеждой спросил я. – Нет. Это совершенно разные реакторы, несмотря на одну фирму-производителя. Но установить Ф-Текс-350 вместо Ф-Текс-200 можно, там крепления и выходы питания похожи, хотя кое-что переделать будет нужно. – Есть идеи? – Кое-что есть. Понимаешь, когда доставишь два реактора – если, конечно, доставишь, на тебя, похоже, все охотятся – то они будут работать только на поддержание жизнеобеспечения корабля и систем вооружения. Изначально планировалось, что на стояночной орбите действуют только два реактора, больше просто не нужно, но если ты собрался летать, то нужно вывести корабль на полную мощность. – Это я уже понял. Задерживаться на Зорин я не хочу, есть идея, куда слетать? Твои предложения? – Реакторы космопорта, – коротко ответил Проф. Вспомнив огарок, который был ранее орбитальным терминалом космопорта, я с недоумением посмотрел на цилиндр искина: – От него ничего не осталось. Крупным калибром били. – Да я помню, они только и успели дать один залп, пробили щит одного тяжелого крейсера архов и разворотили ему борт, за что и получили всей мощью эскадры. Я тогда боролся за управление, но когда смог это сделать, те уже нанесли удар с орбиты и ушли в прыжок. – Долго они работали в системе? – жадно спросил я. – Часа два. Вышли из гипера, постреляли и снова ушли. Торопились куда-то. Видимо, получили сообщение, что их миры уничтожают. – Ты откуда знаешь? – Связь работала, слушал и интересовался слухами. – Ладно. Это дело прошлое, потом расскажешь. Что ты там про реакторы говорил? – Реакторы аварийно отстрелились. Было три секции с реакторами, согласно заложенной программе отстрелили их в глубину космоса. Там они сейчас где-то и летают. В каждой секции по десять Ф-Текс-250. Реакторы для орбитальных крепостей и космических терминалов. – Да где теперь эти секции? Четыреста лет прошло, небось, улетели на другую сторону Вселенной, и вообще, откуда ты все это знаешь? – Я раньше был управляющим искином орбитальной крепости, пока меня не списали и на замену не воткнули сюда. Био тогда в ремонтном доке не было, а произвести замену надо было. Программы стирать не стали, просто закачали новые, запасы памяти позволяли. – Понятно, у меня, кстати, воздух кончается. Договорим через связь, я пока на челнок побежал. Значит, так: сейчас тебя установят на место главного управляющего искина и нормально подключат к питанию мобильного реактора. Ты пока прикидывай, как эти секции найти. – А что прикидывать? Согласно заложенной программе, они должны были остановиться в пятистах тысячах километров. Там есть тормозные движки. – Это действительно упрощает дело. Жаль, что центр управления космопорта уничтожен, а то еще и искины прихватил бы. – Да, там основной огонь по нему велся, в пыль уничтожили, – согласился Проф. Отключив искин от питания, дроиды шустро установили его в управляющую шахту и, убедившись, что он подключен как надо (все клеммы подошли, как родные), закрыли шахту и подключили мобильный реактор к резервному питающему гнезду шахты. – Проф, ты в порядке? – спросил я. – Да, подключение прошло штатно. – Отлично. Прикинь по отстрелу реакторных секций, где они могут находиться, хорошо? Я слетаю на челноке, посмотрю, если получится, то и загляну. – Хорошо, Ворх, сделаю. У тебя, кстати, воздух кончается, – заботливо напомнил он. – Да, все, я побежал. – Ворх, – окликнул он меня уже у выхода, – я тоже хочу, чтобы мы стали друзьями. – Тогда друзья? – Друзья. Когда я уже находился в челноке и снимал скафандр, мне на нейросеть пришла схема, где примерно могут быть реакторы. Далеко их действительно не отстреливали, чтобы если рванут, никто не пострадал, а если все в порядке, до них мог добраться буксировщик. Четвертый ранг «Навигации» очень помог, не зря все-таки рекомендуется осваивать ее первой. Выведя трехмерную голограммную карту системы, я изучил и пометил возможные места нахождения реакторных секций и прикинул оптимальный маршрут. Осталось только решить вопрос с транспортом. На челноке притащить их будет проблематично. В общем, эту задачу я и поставил Профу: надо найти нормальный корабль с работающими системами, лучше всего буксир, чтобы приволочь секцию, если она в порядке. У него в памяти должны быть данные обо всех кораблях в системе, за четыреста лет-то уж точно изучил. – Да это не проблема. У меня на борту двести тридцать работоспособных единиц малых кораблей и четыре средних крейсера шестого класса модели «Загонщик». Буксиры тоже есть, двадцать малых и шесть средних крейсерских. – Средние мне не подойдут, база «Крейсер» еще не изучена. Что там за малые буксировщики, мощности приволочь секцию хватит? – Лучше бы, конечно, середнячок, с малым ты намаешься, но ладно, буду выводить корабль из консервации. Суток мне хватит. – Хорошо. Ты не знаешь, что творится снаружи? – Нет, мощности мобильного реактора едва хватает мне и двум техническим комплексам. Вывести радар я не смогу. – Я тоже не знаю, что снаружи, твоя десятиметровая броня экранирует. Докричаться до челнока и бота не могу. – Ее специально создали такой, последние достижения в металлургии. – Ладно, готовь буксировщик. Кстати, что за модель, ты так и не сказал. «Барсук» или «Енот»? – «Барсук» – это прозвище Бар-50? – уточнил Проф. – Да, а «Енот» прозвище Луч-400, – добавил я. – У меня в базах и сленговые названия кораблей есть. – Тогда «Енот». – Восемь манипуляторов и мощные двигатели. Это что же за секции такие, что с ними не справятся даже Толкатель-2000? – Большие, класса «Гарда». – Блин, точно намучаюсь с ними. – Я отправил дроидов на расконсервацию корабля, – отсмеявшись, сообщил Проф. За сутки он привел «Енота» в рабочее состояние. Все это время я учился, поднимал базу «Пилотирование и обслуживание малых кораблей» и общался с Профом. Мы старались узнать друг друга ближе. Проф не только привел буксир в отличное техническое состояние, но еще поменял на нем вооружение, увеличив мощь, и поставил хороший крейсерский локатор. Реактор едва вытягивал новое оборудование, но на его замену требовалась еще пара дней. Ждать мне не хотелось, поэтому поступили проще. Сняли с соседнего корабля такой же и синхронизировали их. Проф скинул мне маршрут движения, поэтому я, пока быстро добирался до летной палубы, параллельно обсуждал с ним дальнейшие наши шаги. Не то чтобы мы про это не говорили, просто уточнял некоторые мелкие моменты. Лететь пришлось шесть километров переходов, коридоров и лестниц, да еще на другой борт. Было слегка жутковато пробираться по мертвому кораблю, хотя фонарь скафандра высвечивал вполне нормальную картинку. Белые панели стен и потолка, чистый, без пыли, пол, двери – все это давало понять, что корабль хоть и мертв, но готов показать себя во всей красе. Можно было использовать магнитные вставки ботинок скафандра и шагать, но лететь получалось быстрее. Да и интереснее, если честно. Постепенно я развил довольно неплохие умения. Полеты в скафандре в вакууме были заложены в одной из пилотских баз, и сейчас я их как раз осваивал. Наконец я оказался на одной из летных палуб, где и базировались буксировщики. Здесь их стояло пять. – Проф, ты уверен, что сможешь открыть створки? – Да, я запитался от трех оставшихся буксировщиков, энергии хватит. Так что готовься и принимай корабль. Код активации я тебе сбросил. Извини, это штатная процедура, так быстрее. – Хорошо. На нейросеть действительно пришло сообщение. Подлетев к боку буксировщика, я остановился у шлюзовой двери, откинул панельку, под которой скрывалась клавиатура, и набрал код. Дверь бесшумно открылась. Влетев в шлюзовую, дождался, когда закачается воздух, включится гравитация и откроется вторая, внутренняя дверь. Не снимая скафандра, прошел внутрь корабля. Все-таки искин пока не взял на себя систему жизнеобеспечения, потому похожу так. Этот тип кораблей не был предназначен для долгого нахождения в космосе, но кроме рубки все-таки имел каюту пилота, где находились туалет и, главное, душ.