– Мои немного задерживаются, будут, как стемнеет. Давайте обговорим наши действия, кто что будет делать. Пока я в танке эфир слушал, ну или делал вид, не суть, хотя действительно по волнам бегал ради интереса, то несколько лётчиков и штурман по очереди забирались на дерево с моим биноклем и зарисовали схему аэродрома. – Значит, сделаем так. Сейчас мой взвод подойдёт, не смотрите что там за зверинец, главное – воевать можно. Мы уходим к аэродрому и начинаем его громить, уничтожая в основном личный состав. Не волнуйтесь, справимся, на танках стоит секретное оборудование для боя в ночное время, видно как днём. Как закончим, я помигаю фарой в вашу сторону, вы бегом на аэродром, готовите целые машины и улетаете. Мы разрушаем то, что останется, и тоже уходим. Вот такой план. – Уничтожить всех вряд ли получится. Обязательно кто-нибудь спрячется и выстрелит не вовремя. – Это на моей ответственности. Поверьте, стрелять будет некому. – Что ж, план устраивает. Раз у тебя, старлей, есть опыт в уничтожении таких крупных объектов, тебе и карты в руки. – Хорошо, товарищ майор. Когда уже начало темнеть, я сделал вид, что получил сообщение по рации. Подарив свой автомат Гаврилову, я на «тройке» рванул к стоянке техники. Там перебрался в тяж и проехал колонной мимо лагеря, чтобы летуны впечатлились. Ещё не настолько стемнело, чтобы не рассмотреть технику. Они высыпали на опушку и, открыв рты, ошарашенно рассматривали тяж. Я же из башни помахал им рукой, после чего скользнул внутрь, закрыв люк. Пора было начинать бой. Гул движения техники на дороге не сразу привлёк внимание охраны аэродрома, но когда небольшая колонна свернула к ним, они забеспокоились. Из-за француза, оказавшегося на удивление медлительным, развить нормальную скорость я не мог, однако и тихой сапой мы спокойно доехали, и дальше началось. На этом аэродроме я решил действовать по другому сценарию. Основной задачей стало не допустить повреждения взлётной полосы – между прочим, хорошо укатанной гравийки, а не бетонного покрытия, значит, для немцев он временный, – ну и уничтожить весь личный состав, от лётного до технического. Инфраструктуру, технику и самолёты желательно не трогать. Особенно последние, остальное не так и важно. На руку мне сыграло то, что нападение происходило ночью, после отбоя. Не скажу, что все немцы уже спали, кто-то отдыхал или в карты резался, часть работали – на аэродроме дислоцировалось подразделение, которое занималось ночными вылетами, так что было кому к оружию броситься после первых же пушечных выстрелов. Уничтожив зенитную оборону и редкие пулемётные точки, мои танки оказались на территории аэродрома. Непрерывно стреляя, больше из пулемётов, хотя и для пушек работы хватало, мои танки начали зачистку. Используя приборы ночного видения, а также карту, которая точно показывала, где засели живые, я фугасами накрывал крупные скопления людей, а остальными танками подчищал выживших. Француз шёл в десяти метрах слева, а «тройка» и китаец – на расстоянии девяноста метров по бокам. То есть я расширил таким образом зону охвата этой лётной части люфтваффе до ста восьмидесяти метров, и всё, что находилось в дальности прицельного накрытия и уничтожения, накрывалось и уничтожалось. Большая часть живой силы противника пряталась в строениях, они были как временные дощатые, так и основательные каменные, но снаряды тяжа разносили без проблем любые, погребая под ними немало обороняющихся. Добивать приходилось фугасом. Подранков за спиной, и уж тем более выживших, я оставлять не хотел. В такие моменты очень сильно жалеешь, что в магазине нет огнемётных танков. Двигались мы неторопливо, но зачищая территорию части полностью, выдавливали выживших за пределы аэродрома. Поднять тревогу могли только те, кто слышал бой со стороны, так как связь я оборвал, повалив столбы, а радиостанцию накрыл фугасом тяжа первым же выстрелом. Есть ещё авиационные радиостанции в самолётах, но всего в трёх машинах были люди, возможно техники, что подготавливали их к вылету. Эти самолёты я расстрелял из танковых пушек месте с теми, кто в них был. Так что тревога вовне пока не поднялась. Надеюсь. По крайней мере, некоторую отсрочку мы получили. Выдавить за границы аэродрома удалось жалкую кучку выживших. Которую я тут же и положил. С десяток красных меток ещё светились, но судя по пульсации, это были раненые. Однако я всё равно не расслаблялся. Помигав в сторону рощи мощной фарой тяжа, я закончил дело, добив подранков. Не хватало ещё случайного выстрела. Что странно, лётчики дисциплинированно ждали у рощи, я думал, у них заиграет шило в одном месте и они по-тихому последуют за мной, но нет, ждали сигнала, а получив, сразу рванули к аэродрому. Бегом. Тут по прямой недалеко. Пока они бежали, я подкатил к штабу. Туда же вышел Гаврилов, пока его люди осматривали разные машины на стоянке, начав с тех, что стояли в начале взлётной полосы, готовые к вылету. Покинув башню тяжа, я скатился вниз и, спрыгнув на землю, подошёл к Гаврилову. – Наше дело сделано. Сейчас, как улетите, уничтожим захваченную матчасть, и уйдём. Хотя жаль всё это уничтожать. Будь вас, лётчиков, побольше, всё к нашим бы угнали. Кстати, вот там дальше три транспортных «юнкерса» стоят. Целые, я в ту сторону не стрелял. Пока разговаривал с майором, специально дистанционно сдвинул тяж с места и отправил метров на тридцать в сторону. Пришлось покричать, зато изобразил, что внутри находится экипаж. Остальные танки махинами стояли неподалёку, тарахтя движками. Гаврилов неожиданно ухватился за мои слова. – А что, сможешь удержать аэродром, пока мы привезём других лётчиков? – Думаю, да, – я почесал затылок, сбивая шлемофон на лоб. – Связь до нападения мы уничтожили, радиоузел тоже. Пока поймут, что происходит, можно провернуть эту аферу с угоном. Ну а мне, чтобы уйти, хватит часа до наступления рассвета. То есть у вас времени шесть часов. Только хватит ли? – Хватит, – мгновенно ответил Гаврилов, явно мысленно что-то отсчитывая. – И вернуться хватит, и забрать всё, что тут летает. Да, ошарашил меня майор. Однако я постарался подавить удивление и сменил тему: – Там дальше, кстати, двенадцать новеньких «мессершмиттов» в капонирах стоят. Там только часовой был, его уничтожили. Учитывайте это. – Ага, понял. А самолётов сколько? – Кроме тех транспортных, ещё где-то шестьдесят «хейнкелей» и десять штурмовиков, остальное непригодно, пострадало во время боя. Вам бы поторопиться, каждая минута на счету. – Согласен. Забрав пару человек, он на транспортном «юнкерсе» улетел к нашим. Большая часть самолётов была готова к вылету, то есть заправлена, а вот бомбы не подвешены. Оставшиеся лётчики разбежались по аэродрому, прихватив трофейные фонарики, и изучали, что тут ещё ценного есть. В полуразрушенном здании штаба собрали уцелевшие документы и карты, сейф закрытый вытащили и на грузовике увезли к транспортнику. Я показал, где склады и прочее интересное. Шлемофоны, утеплённые комбинезоны для высотных полётов, обувь – всё несли к тем же транспортникам. Немало трофейных пистолетов собрали, тоже ценятся. А я ещё себя хомяком и трофейщиком считал. Глядя на летунов, моя жаба нервно курила в сторонке. Пока радист летунов в одном из самолётов слушал эфир, каналы для связи мы с Гавриловым обговорили, я занялся обороной. Эта лётная часть работала круглосуточно, так что штабы, с которыми она связана, быстро заинтересуются, почему пропала связь, и вышлют посыльных. Также меня интересовало, где Гаврилов найдёт столько лётчиков, знающих самолёты противника. Ладно он и второй лётчик, у них в дивизии был грузовой «юнкерс», наши до войны купили в Китае несколько и все лётчики изучили эту машину, а остальные? Ох, слабо верится, что у наших что-то выйдет из этой затеи. Но раз уж обещание дал, сам делом занимался со всей серьёзностью. Первый час прошёл тихо, летуны бегали, носились на местных грузовичках, бомбардир проверил транспортник, запуская моторы и гоняя их в разных режимах, потом отогнал в начало полосы и поставил там, чтобы можно было сразу взлетать. Я же поставил танки так, чтобы те держали дорогу. Укатанная подъездная дорога только с одной стороны, но поле открытое. Ко второму часу, как Гаврилов улетел, оживился радист – есть сигнал. Он нам фонариком помигал, сообщая об этом. Мы с бомбардиром сразу подбежали к самолету. Гаврилов добрался до наших, даже смог сесть на фронтовом аэродроме в темноте и пообщаться с местными командирами. В общем, встретили его нормально, но дали от ворот поворот, когда тот свою идею изложил. Гаврилов вышел на вышестоящее начальство, командира авиационной дивизии, связь ему предоставили, но и там рискнуть не решились. Так что на аэродроме ждали только второй «юнкерс». Жаль, конечно, но что поделать. В общем, мы обнялись с парнями напоследок, после чего они погрузились в самолёт, и «юнкерс», с трудом оторвавшись от полосы и натужно гудя моторами, потянул в сторону наших. Я же, проводив перегруженный транспортник взглядом, направился к захваченной технике и всю её продал в магазин. Даже расстрелянную мной же. Магазин скупил всё. Охренеть, после этого аэродрома у меня на счету сорок семь миллионов оказалось. Хотя вроде как зачем мне копить, если трачу не так много, однако пусть будут, запас не помешает. На всё про всё у меня около двух часов ушло. Над аэродромом крутился какой-то самолёт, но я не отсвечивал. Убедившись, что всё подчищено, я устроился в тяже и покатил прочь. До утра надеюсь навестить ещё один аэродром, а до него семьдесят километров. Баллов я заработал неплохо, поэтому смог смело их тратить. Движок и башню китайцу сменил, а французу пока только ходовую и двигатель улучшенный поставил. Чуть порезвее стал, но всё равно стабильно тянул только двадцать пять километров в час на трассе. В общем, избавился я от него, бросил на трассе, и сработала система самоликвидации. Доберусь до аэродрома, снова куплю – баллы нарабатывать. Так колонной в три танка и двигался, держа сорок пять километров час. Тяж теперь самым медлительным оказался. Пока не скажу, ждут ли меня на следующем аэродроме, где, кстати, и дислоцируются высотники, что на Москву летают и другие города, в том числе Горький, но предпосылки к этому есть. Для начала на аэродром, захваченный мной, посыльный всё же прибыл на легковушке. Это был офицер из штаба с водителем и охранником. Я их уничтожил, пока двигался по дороге, потом уже шесть постов уничтожил пулемётами – пушки пока не использовал, – а также охрану двух автомобильных мостов. Мосты вес тяжа выдержали, но информация обо мне, возможно, уже начала расходиться, так что я спешил изо всех сил. Ведь если и удастся захватить летчиков врасплох, дальше мне работать не дадут. Уходить буду на «тройке», а то точно не пропустят. Чуть больше часа потребовалось, чтобы достичь нужного мне аэродрома, и я с ходу атаковал, снова вызвав француза. На аэродроме меня все-таки ждали, но информация, видимо, поступила слишком поздно. Несмотря на самоотверженную оборону зенитчиков – сожгли мне китайца, пришлось его заново покупать, – я их раскатал. Ворвавшись на территорию, принялся мять и крушить. Ни один самолёт не поднялся. Однако наклепать новые для Германии проблем нет, важны люди, специалистов готовят не один год, так что я больше не технику крушил, тем более что уцелевшую планировал продать, а личный состав. Через час оставалось всего с два десятка немцев, которые догадались запрыгнуть в машины и на скорости умчаться прочь. Остальных из укрытий фугасами выковырять была не проблема. Продав всё что уцелело, я модернизировал технику – баллов наработал солидно, китайца довел до совершенства, можно к шестому уровню подбираться. Немца, жалко, не догадался в бою протратить – он у меня и так полностью модернизирован, а так купил бы уже пятого уровня. Тяжу купил двигатель, и тот стал заметно резвее. Французу осталось только рацию усовершенствовать, так что и пушка стала получше. Немцы местные меня позабавили. Они к аэродрому стягивали силы и бросали их в бой. То ли не знали, кто тут бьется против них, то ли просто пытались остановить. Ага, одним ручным оружием и пулемётами. Уже под конец прикатили три орудия, заставившие меня ещё больше повеселиться. «Трёхдюймовки» времён Первой мировой. Видимо, что было на польских складах вблизи, то и прикатили. Посмеялся и уничтожил их, после чего отправился восвояси. В пути активировал систему самоликвидации на всех танках, кроме немца, и погнал дальше на нём, держа пятьдесят километров в час. Не подумайте, что я прорывался прямо к Бугу. Вот ещё. Группу я уводил в глубь Польши, уничтожая всё, что принадлежало немцам. Только потом уничтожил свои танки, проехал ещё километров двадцать, демонстративно указывая, куда двигаюсь. И уже в семидесяти километрах от границы я вывел «тройку» на берег и задом подкатил танк к обрыву. Там отвязал трофейный мотоцикл-одиночку, взятый на аэродроме, и по корме, как по пандусу, скатил на берег, где поставил его на подножку. Дальше танк запустил в реку, где чуть позже система самоликвидации сработала, сам же переоделся в трофейный лётный комбинезон, шлемофон – натуральный унтер люфтваффе – и на мотоцикле по просёлочным дорогам покатил к Бугу. У меня до квеста сутки остались, стоило прибыть на место пораньше. Я и так неплохо поработал, три аэродрома уничтожил, помимо всего прочего, причём на двух больше чем по сотне самолётов было. Почти триста в минус, да с лётным составом. Гнал я на приличной скорости, несмотря на ночь, и именно это позволило добраться до реки до наступления рассвета. Продав мотоцикл и трофейную форму – она мне больше не нужна, – я сложил вещи в надувную двухместную лодку, купленную в магазине, и, уже когда рассвело, работая складными вёслами, добрался до противоположного берега. Лодку продал, надел форму, в этот раз всё своё, новенькое, теперь я как на картинке, и форма под комбезом. Перед тем как одеться, я искупался, хорошо помылся, в том числе голову, и побежал дальше. На плече ремень автомата, за спиной вещмешок с личными вещами и припасами – вроде всё в порядке. От реки я ушёл километра на три, тут поля вокруг, но мне попался удобный глубокий овраг. С кустарником. Там и устроил себе лёжку, используя опыт прошлых ночёвок, окружил место стоянки растяжками, пятнадцать гранат использовал для этого, теперь точно незаметно не подобраться, сделал постель и, завернувшись в плащ-палатку, вскоре уснул под навесом из такой же плащ-палатки, так что солнце мне не помешает. К моему удивлению, проснулся я сам, при этом отлично выспавшись и получив прилив свежих сил. Двадцать восьмое июня подходило концу, до начала квеста чуть меньше двенадцати часов, а до Ковеля около восьмидесяти километров, причём занятых немецкими войсками, так что стоит поторопиться. – Война войной, а обед по расписанию, – пробормотал я, снимая растяжки. Сделал себе бутерброд, вскипятил чаю на примусе, потом отдельно подогрел воды и осторожно побрился. А то щетина уже неприятно кололась. Перед лётчиками даже стыдно было, и ведь не объяснишь, что просто некогда за собой следить. Да и боялся я этой бритвы, опыта использования не было. А в магазине безопасных в наличии не имелось, только такие, чуть рука дрогнула – и привет, а аптечка вне танка не работает. Придётся срочно покупать и залезать внутрь, чтобы вылечиться. Так что, можно сказать, брился я впервые в жизни, глядя в большое настольное зеркало, поэтому неудивительно, что три пореза пришлось-таки хорошенько одеколоном продезинфицировать. Неприятные ощущения. Собрав вещи, половину вернул в магазин, оставив при себе только самое необходимое, и по дну оврага побежал прочь от границы. Вскоре тот стал мельчать, и я выбирался наверх. В пути пару раз деревни видел, а когда Буг пересёк, никаких признаков границы или погранзаставы не заметил почему-то. Наверное, между ними проскочил. А так и не заметно, что война идёт. Если не обращать внимания на самолёты в воздухе, хотя очевидно мало летали, всё же на этом участке немцы трёх аэродромов лишились. Несмотря на мирную обстановку, по пути всё время чувствовался смрад разложения. Где-то тут лежали непогребённые, может, немцы, но я думаю, наши. Искать не стал, потому как если найду, не смогу уйти не похоронив, а меня время поджимает, так что вслух попросил прощения у павших воинов, но бежал дальше, пока не выбрался на полевую дорогу. Сразу видно, что часто пользуются. И ещё на ней была техника, в основном советская. Брошенная. То, что нужно. Некоторые грузовики выглядели даже целыми. Видимо, трофейщики тут ещё не побывали, иначе утянули бы. Найдя пару машин с пустыми кузовами и без топлива – значит, тут не поломка, – я приобрёл в магазине три канистры и заправил ЗИС-5, потом ещё купил и заправил вторую такую же машину с закрытым кузовом. Почему бы не купить танк и на нем не рвануть дальше на скорости? О, для этого есть причины. Танки я смогу купить на месте, это не проблема. Но как раненых эвакуировать? Магазин автотехнику не продаёт, её вообще в продаже нет, так что пара машин точно пригодится. Водителей среди легкораненых найдут, так что хоть кого-то вывезти смогут. Это, конечно, капля в море, но всё же помощь. Покопавшись в магазине, я неожиданно среди тросов обнаружил в продаже жёсткие автосцепки и обрадовался, что не нужно ломать голову, как буксировать машину. На тросе я точно её изувечу, а то и обе. Так что закрепил сцепку, сел в грузовик, который уже проверил, и отправился в путь. Всю остальную технику я, разумеется, продал. Глава 14 Ничто так не поднимает боевой дух, как мёртвый генерал. Д. Мастерс Двадцать километров позади оставил, катил бы дальше, но техники тут хватало, так что останавливался и убирал. И ехал до того момента, пока не обнаружил тяжелый артиллерийский тягач СТЗ-5-НАТИ. Правда, к нему была прицеплена гаубица, у моей «десятки» орудие такого же калибра, пришлось повозиться, отцепляя, орудие я продал в магазин. Потом мучился с трактором. У него не только не было топлива, но и поломка имелась, к счастью, лёгкая, удалось самостоятельно устранить. Прицепив уже два грузовика, я направился дальше на скорости двадцать километров в час, больше этот тягач по полевым дорогам не тянул. В пути я подобрал ещё три грузовика, тягач захватил их без проблем, только расход топлива скакнул. Машины я предварительно осматривал, заправлял, проверял на ходу, прежде чем забирать. Таким образом, к темноте у меня образовался автопоезд из шести машин. И это не предел, ещё парочку точно утащу, так что я присматривал целые машины на ходу. В кузов каждой я закидывал по паре полных канистр. Бывало, на границе карты мелькали красные точки, иногда оранжевые и зелёные, скорее всего, из местных жителей, но мне везло не попадать никому на глаза. В пути даже санитарный автобус попался и «полуторка» с полуприцепом. Я и их взял. Полуприцеп замыкал мою колонну. Всё, больше не вытяну. И так до пятнадцати километров в час пришлось скорость сбросить. В полной темноте я выбрался на трассу, которая вела к Ковелю, это была прямая дорога на Киев. Важная артерия, поэтому посты стояли и мосты и переправы охранялись немцами. Катил я внаглую, и надо сказать, ожидания оправдались, не все меня пытались остановить, за своего принимали. Наблюдали сонно, но не останавливали. Однако были и те, кто всё-таки проверял, мол, почему меня в списках на передвижение в это время нет. Три поста я уничтожил. Делал это тихо, купив в магазине револьверы с глушителями, те самые, братьев Митиных. Двигатель тягача окончательно глушил звуки, так что узнать об их уничтожении немцы смогут только при проверке. Да и небольшие они были, по три-четыре человека при унтере за старшего. Это были фельджандармы, другие мной не интересовались. Ещё остановили при проверке у понтонной переправы. Ликвидировал троих, что подошли меня проверить, но аккуратно, не всполошив охрану моста, после чего покатил дальше. Взрывы услышал, только когда переправился и отъехал – я, когда по мосту катил, через открытую дверь сбрасывал на настил мины с часовым механизмом, нашел такие в магазине. С десяток там осталось лежать. Понимаю, что это может и не разрушить мост, но повредит точно. Стрельба и запуск ракет начались только после взрывов, значит, перебитых немцев не обнаружили. Теперь оставаться на трассе стало опасно, и я ушёл на первом же перекрёстке в поле, двигаясь дальше по полевым дорогам, а где и просто по полю. Тут тягачу приходилось тяжело. Я остановился на заправку, заодно поел, свои надобности справил и покатил дальше. Потом выехал к броду. Судя по всему – битой технике и запаху разложения, – тут тоже бои были. К двум часам ночи до Ковеля оставалось каких-то пятнадцать километров. Только вот перед городом немецкие войска стояли. Как бы теперь их объехать? Да и не факт, что они не растянулись в линию. Объезжать долго придётся. Надеюсь, карта поможет найти объездной путь, не потревожив ни чужих, ни своих. Чем дальше, тем больше вражеских войск вокруг показывала карта, и только ночь укрывала меня, правда, выдавал рёв мотора, но тут ничего не поделаешь. Однако по мере приближения к передовой всё больше зелёных встречалось – поодиночке и группами. Скорее всего, окруженцы да гражданские, что в тыл уходили, но немцы шустрее оказались и обогнали. Время терять с ними я не мог, и так уже опаздывал, не угадал, когда строил маршрут, что настолько задержусь. Объезжая стоявшие на ночёвке тыловые части, потом артиллеристов, и ещё какие-то подразделения, видимо резервы, которые завтра бросят в бой, я добрался до передовой. За это время ещё трижды пришлось револьвер с глушителем применять, но до линии фронта я добрался, и, что удивительно, немцы на месте, ох, и густо же их там, а наших нет, я видел последние отходящие подразделения, и лишь немногие бойцы в окопах остались, похоже, для видимости присутствия. Хотя и они тоже начали отходить. Получается, наши получили приказ и ночью по-тихому уходят. Как интересно. А для перехода я нашёл очень симпатичный и глубокий овраг, правда, его два взвода охраняли, при трёх станковых пулемётах и двух «колотушках», но для меня это не проблема. Когда до передовой осталось полкилометра, я крутился между подразделениями, что спали вокруг, опасаясь кого-нибудь подавить, чтобы тревогу не подняли, а так движется куда-то колонна и движется. Раз она тут, значит, проверили её, значит, право имеет находиться тут. Может, для наступления готовятся использовать? В общем, не наше дело. Сам не ожидал, что получится, но решил напрямую прорываться по трассе на Ковель. За двести метров до окопов я достал советский Т-34, а также его китайский клон, который был модернизирован, и явно с этими улучшениями стал даже лучше советской машины. Танки возникли передо мной, и от их рёва и лязга гусениц немцы вокруг начали просыпаться. Ну да, громковато получилось. Однако вот и передовая, танки, взревев моторами, устремились вперёд. Пока один давил противотанковые пушки, другой пехотой занимался и пулемётами. Под звуки разгорающегося вокруг боя я спустился в овраг, так что пули выше пролетали и техника моя не страдала, и покатил дальше. Танки мои тут территорию уже зачистили и зачищали окопы дальше. Эти танки я планировал потерять, поэтому они двигались задом, развернув лобовую броню к противнику, расстреливая всё, что представляло для них опасность. Успели уничтожить несколько огневых точек, противотанковых пушек, но проснувшиеся и потому злые немцы быстро взяли их в перекрестье прицелов и сначала один подбили, но я его починил, тогда повторно уже сожгли, потом и второй. Ремкомплекты у обоих были использованы, так что спасти не смог, да не особо и пытался, мавр сделал своё дело, мавр может возвращаться в магазин. Хм, а неплохо советская «тридцатьчетвёрка» поработала, накопила баллов на улучшенную ходовую. Хотя бой был не такой уж серьёзный. А я беспрепятственно уходил дальше. Найдя удобный подъем, выбрался наверх и направился к городу. По пути нагнал отступающие советские войска, а когда стало светать, увидел вдали окраину города. Успел. За время пути меня не раз останавливали командиры, но я объяснял, что у меня устный приказ перегнать технику к госпиталю в городе, мол, там топливо, а сами машины потребны для эвакуации раненых, и от меня отставали. Правда, документы проверяли, спрашивали, куда мои танки делись. Отвечал, что последние потерял при прорыве из тыла противника сюда. Мол, так вышло, что в окружении оказался. Да и говорить это приходилось только тем, кто бой видел, от остальных другими сказками отбрехивался. Однако на этом моя транспортная эпопея не закончилась. На подъезде к городу остановил генерал и на мои возражения, что машины для эвакуации раненых нужны, начал орать и требовать предоставить технику им. В общем, меня разоружили, машины отцепили, даже для тягача дело нашли, пушку прицепили, той же модели, что он ранее буксировал, и колонна ушла. Перед тем как уехать, один из командиров бросил в пыль мои документы и пистолет, автомат не вернули. Нынче это ценность. Такой вот штаб дивизии оказался. Думаете, я утёрся? Ага, как же. Раз есть возможность, проверим одну гипотезу. Ведь я на немецком танке воюю против немцев, и хоть бы что. Никаких штрафов. Может, и тут выйдет? Отбежав за кустарник, достал китайский клон «тридцатьчетвёрки» и рванул следом за колонной угнанных у меня машин. В какую из них сел генерал, я видел, так что прицелился и пустил осколочный снаряд, который вырвал колесо у машины. Точки в кабине и кузове не погасли, стрелял я ювелирно, если учесть, что до цели было больше трёхсот метров, но водитель и генерал вывалились из машины оглушёнными. Теперь никто не мешал мне короткой очередью срезать генерала. Управление войсками он потерял, значит, большой беды в его уничтожении не будет. Ещё он себя любимого спасти был готов скорее, чем раненых, которые наверняка на его попечении оставались. Теперь ясно, как их бросили. Так что для моей мелкой мести имелись серьёзные обоснования. Заодно хотел проверить, какая будет реакция на уничтожение союзника. Лучше бы не проверял. Сначала мне пришло письмо об уничтожении союзника. Тоже мне союзник, с такими союзниками никаких врагов не нужно! Однако это все оргвыводы, что я дождался, ни баллов не сняли, ни денег со счёта. Единственно, я вдруг заметил, что мои кисти стали голубого цвета. Рамка меню и флажок, впрочем, тоже. – Нет-нет-нет… – забормотал я, закатывая рукав. В отчаянии лизнув руку, я растёр её рукавом, но цвет кожи не поменялся. Я стал голубым. Проверил в зеркальце – лицо тоже, я полностью стал таким. – Твою же мать! – яростно выругался я. В это время танк, развернувшись, уже улепётывал в город, увозя меня, впавшего в отчаянье, куда подальше. Убийство генерала мне могут и не простить. Хотя серьёзного, кроме тяжёлых гаубиц, у наших ничего и не было, всё же в основном штабные тут были да тыловики, так что я удалялся спокойно, пока по мне выплёскивали злобу, используя ручное оружие. Однако им разве что краску поцарапать можно. Въехав на улицы города и отлично ориентируясь в нём благодаря карте, я направился к госпиталю. На карте стоит отметка, где находится моя цель, так что ошибиться невозможно. Уже рассвело, немцы, судя по стрельбе, двинули вперёд и обнаружили пустые окопы, и сейчас должны быть уже на подходе. То есть у меня не больше часа, а скорее всего, даже меньше, чтобы встретить тех на окраине. Пока катил, моё отчаянье перешло в безразличие, а потом я взглянул на эту ситуацию с другой стороны. Ну стал голубым, насколько я знаю по игре, это на сутки. Потерплю. Тем более за ту гниду, что я к ногтю прижал, не жалко. Да ладно, я уже прибыл, так что сосредоточимся на деле. Мой танк ревел движком по пустым улицам. Везде виднелось брошенное армейское и гражданское имущество, листы летали, похожие на документацию, однако ничто не помешало мне въехать через открытые ворота на территорию городской больницы, где, видимо, и был развёрнут армейский госпиталь. Надо сказать, напугал я обитателей изрядно. Видимо, до медиков тоже приказ дошёл на эвакуацию, вот они и готовились. Выносили во двор раненых, подготавливая к вывозу. Но кроме трёх телег, ничего другого для транспортировки я не обнаружил. В общем, и медики, и раненые застыли, когда через ворота во двор на полном ходу ворвался танк. Правда, быстро отмерли, рассмотрев красную звёздочку на броне. Пусть покрашен в более тёмный цвет, но его всё же признали за свой. Да и я это подтвердил. Открыл люк в командирской башенке и выскользнул наружу, делая это уже изящно и профессионально. Придерживая планшет, побежал к дверям. Танк же развернулся и, шлёпая траками по каменной мостовой, вернулся к воротам, замерев там на охране. Подбежав к ближайшему медику – это была совсем ещё девчонка, но уже в форме сержанта, проглядывающей под белым халатом, – спросил: – Красавица, не подскажешь, где тут у вас главврач? Девица, которая действительно была неплоха, в моём вкусе да в самом соку, вдруг хлопнулась в обморок. Я даже подхватить её не успел. Однако упала на мягкое – на раненого под её ногами, отчего тот протяжно застонал. Я же мысленно матерился. Непостижимо, но я забыл, какого цвета моя кожа. Пришлось броситься на помощь парню и снять с него красивую, но всё же тяжёлую ношу. К тому же причиняющую боль. – Что это с вами, батенька? – услышал я вдруг от крыльца вопрос, в котором явно слышался испуг. Положив медсестру рядом с раненым, я разогнулся и буднично ответил: – Да вот, решил проверить поговорку в действии. Один раз не пидарас. – Что? – в шоке посмотрел на меня старичок, который и задал этот вопрос. Похоже, это был главврач, седой, бородка клинышком, чем-то на всесоюзного старосту Калинина похож. Но в военной форме, белый халат просто накинут поверх. Три шпалы, медицинские эмблемы. Знания разные по танкам всплывали в голове при необходимости, но почему-то по званиям так и не появилось, так что для меня врач подполковник, но как правильно называть его, я не знал, поэтому выбрал нейтральное, ответив с некоторой ленцой: – Послышалось… Товарищ военврач, не знаю, что со мной. Все спирт этот пили, но посинел я один. Наш медик сказал, что это у меня реакция такая странная. Сказал, что через день-два пройдёт. – Так вы по этой причине к нам так внезапно прибыли? – Что? А, нет. Товарищ военврач, мне главврач нужен. – Это я и есть. Что вам нужно, товарищ старший лейтенант? – Ясно, товарищ главврач. Разрешите представиться, старший лейтенант Шестаков. Командир третьей роты отдельного тяжёлого танкового батальона. Мной был получен приказ обеспечить оборону города Ковель, пока идет эвакуация госпиталя. До конца эвакуации не допустить противника в город. К сожалению, у меня всего два танка и два самоходно-артиллерийских орудия. Тут масса войск противника наступает на город, в одиночку я долго не удержу. Наши уже драпанули и находятся за городом, дорога к нам открыта, и немцы, как мне сообщила разведка, уже в двух километрах. В общем, пока я их держу, вот что вам необходимо сделать. Ищите транспорт, но раненых всех эвакуируйте. Транспорт ищите сами по городу. Помочь я не смогу, мне нужны все танки для обороны, поэтому постарайтесь справиться своими силами. Единственно, что могу вам пообещать… часа три не пускать немца в город. Но нас мало, и обойти по флангам немцам труда не составит, всё перекрыть я просто не в силах. – Чей это приказ?