– Только в Минске, а роту свою я на месте встречу. Я тут помимо разведки общую информацию по загруженности дорог собираю. Кстати, из тех противотанковых ружей не только бронетехнику противника жечь можно, но и паровозные котлы или моторы самолётов на аэродромах расстреливать, подумайте об этом. Капитан на это только кивнул, ну и попросил посмотреть, что я там перевожу. Конверты все уже вскрыты были, так что отдал. И тот, явно выказывая знание немецкого, их тщательно изучил, в том числе и фото. Силуэты танков его поразили. Поинтересовался, нужны ли мне эти рапорты. Я ответил, нет, мол, всё равно собирался уничтожить, и тот их прибрал себе. Я только сумку оставил специализированную, для посыльных. Убрал внутрь разную мелочь, чтобы пустой не казалась. После этого попрощался с окруженцами и покатил к трассе, пока этот сборный отряд вооружался. Пока катил, спасая глаза от пыли мотоциклетными очками, вспоминал, что узнал об этих окруженцах. Они не профессиональные диверсанты. Капитан из минского управления НКВД, работал начальником Особого отдела корпуса, замещал раненого. Корпус попал в окружение, был разбит, и бойцы с командирами малыми группами прорывались к своим. С капитаном часть его людей и бойцы из комендантской роты были. Причём из того взвода, который тот часто привлекал к своим операциям, соответственно его бойцы тренировали красноармейцев для выполнения некоторых операций. Как тут оказались, это уже их дело, но мою помощь встретили с радостью. Меня несколько смущало, что они так глупо потратили и так небольшие запасы патронов, однако, похоже, тут та же история, что у меня при захвате Бреста, когда я отвлекал внимание от выведенных из крепости защитников. Слишком серьёзная группа, так мелочно подставляться не будет, значит, им нужно было от кого-то увести противника или остановить движение на дороге. Может, штаб корпуса должен был пройти в стороне? Во всяком случае, шансы выжить группе капитана я сильно повысил. Ладно, это их дела, помог, и хорошо, ничего за это мне не нужно, а сейчас сосредоточимся на дороге. Как бы то ни было, но уже к четырём часам дня, с двумя дозаправками и почти пустым баком я добрался до Минска и, пройдя проверку на въезде, оказался в городе. Поспрашивав у прохожих, доехал до территории лагеря, фиксируя всё, что показывала карта. Сплошное зелёное пятно, окружённое тонкой полоской красных точек. При этом около сотни красных точек и почти три сотни оранжевых было и внутри лагеря. Времени оставалось мало, поэтому я решил действовать сразу. Мне нужно собрать сведения по городу, складам оружия, что где находится, где казармы, где ночуют немцы, которые лагерь охраняют. Информации нужно получить много. Продав мотоцикл в магазин и убрав сумку, я отправился гулять по городу. В одном месте повезло, удалось умыкнуть офицера. Тот в машину садился и удар по затылку прощёлкал. Затолкал его на сиденье, сел за руль и, связав, покатил в сторону частного района. Нашёл глухой тупик, заросший сиренью, и, поглядывая вокруг, жёстко допросил. Немец был не местным, интендант, прибывший на склады, но, к счастью, знал, что где находится. У него в портфеле обнаружились накладные и карта города с отметками складов. Кстати, на карте стояла пометка секретности. А тот её просто так возит, даже в незапечатанном портфеле. Пристрелив офицера из оружия с глушителем, я сбросил тело в канаву, забросав его кусками досок и другого мусора. Выехав на улицу, покатил в центр, сверяясь с картой. В одном месте проехал мимо порыжевшего от огня остова Т-28 со слегка сползшей башней, что показывало на внутреннюю детонацию. Покосившись на погибший танк, я вздохнул и задумался. Планы по добыче сведений пришлось корректировать, я их неожиданно добыл быстро и полно, до наступления темноты три с половиной часа, и мне нужно что-то делать. Хм, мне нужен помощник или союзник. Без своего человека в лагере военнопленных, что наведёт контакты и подготовит к побегу, очень трудно работать. Но у меня мало времени для его поисков, будем импровизировать. Остановив машину у водопроводной колонки, где стояла одинокая девушка в сарафане, я задумался на миг, а потом широко улыбнулся. Формы у той были что надо. Зло поглядывая вокруг, девушка набирала воду. Услышав скрип тормозов и покрышек, обожгла меня взглядом, полным ненависти, и, увидев, что иду к ней, беззаботно болтая в руке фляжкой, отвернулась. На карте она горела ярким зелёным цветом. Подойдя, я громко по-немецки поздоровался, между тем прошипев по-русски: – Лицо попроще сделай. Дело есть. Я командир танкового подразделения, старший лейтенант Шестаков, командир роты, мне поставили задачу освободить лагерь военнопленных в городе, всё наспех идёт, но этой ночью нужно их освободить. У меня мало бойцов, только экипажи, для освобождения лагеря и вывода наших из города этого хватит, но в самом городе никого, кроме меня, нет. Нужен доброволец, что попадёт в лагерь, найдёт там командиров надёжных, которые нас не сдадут, и объяснит задачи, что требуется им выполнить. Не разбегаться по городу, а идти за мной, мои танки пробьют дорогу за город, дальше сами, у меня несколько задач в тылу противника поставлено. Есть среди твоих знакомых красноармейцы или ещё кто, кто прячется от немцев? Нужны именно добровольцы, да ещё в форме, чтобы их обязательно отправили в лагерь. – Я могу вам верить? – тихо спросила девушка. – Или поверишь, или больше ста тысяч наших бойцов и командиров сгинут в лагерях от голода и расстрелов. Кормить их немцам нечем, проще уморить. Так как? – Я могу найти такого человека, – подумав, уверенно ответила она. – Отлично. У машины я в кусты крапивы заброшу планшетку, там карта города, на ней красной полосой от лагеря проложен маршрут к складам, где хранится советское оружие и амуниция. Заберёшь планшетку попозже, с сумкой вернешься, как воду отнесёшь. Встречаться с добровольцем мне не нужно, передашь карту ему. Пусть запомнит маршрут. Карту с собой пусть не берёт, на словах всё объяснит командирам в лагере. Дальше уже я работать буду. И ещё пара советов, не смотри с такой ненавистью, немцам это не понравится, затащат к себе и поучат вежливости, пустив по кругу. Я таких, как ты, немало повидал. Развлекались мрази, вырезали госпиталя или медсанбаты и с медсёстрами забавлялись. Бывало, их ещё живых на кол сажали. Сам снимал. Ну и ночью спустись в погреб и не вылезай из него, у моих танков крупный калибр, дом в щепки с одного выстрела разносит, а стрелять мои ребята будут много. А сейчас я тебя потискаю на прощанье, ты мне залепишь пощёчину, и расходимся. Со стороны казалось, что подошедший к колонке немец о чём-то весело общается с девушкой, бесцеремонно отставив её ведро и залив флягу, а та лишь краснеет лицом. Итог был закономерен, флирт закончил попыткой погладить девушку по попе, приятные ощущения, за что получил пощёчину, а вот это мне не понравилось, хотя сам же и велел так сделать. Захохотав, я подбросил закрытую фляжку в воздух, ловко её поймал и направился обратно к машине. Сев в неё, я красным карандашом на карте провёл жирную линию от лагеря до складов, отметив стрелками, и бросил планшетку в кусты, после чего запустил двигатель и уехал. Надеюсь, сработает. Хотя тут был форс-мажор, я подошёл к первому же попавшему на глаза местному. Впрочем, девушка оказалась очень симпатичная и даже красивая. Судя по тому, какие взгляды вокруг бросала, наш человек, должна помочь. Очень надеюсь, что я её не подставил и она не попадётся немцам. Остаток времени я провёл за делами, избавился от машины и просидел в солдатском баре за кружкой пива. К наступлению темноты нас стали выпроваживать, увольнительные обычно в это время заканчиваются, вот и я ушёл. Добрался до лагеря и в темноте уже достал танки. Доставал по одному. Окружить лагерь, конечно, не получилось, но штурм теперь будет с пяти точек, что позволит быстрее вывести охрану из строя. С другой стороны штурмовать мне нечем. Надеюсь, орудийного огня хватит, чтобы немцев рассеять и вывести пленных без больших потерь. Заняв место в своей «десятке», я запустил двигатели танков, явно разбудив всех, кто проживал рядом, и грохнул залпом по уже наведённым целям. А это казармы охраны, и сразу немало красных точек погасло. Французу повезло, мимо в темноте проходил патруль, так тот как раз к началу операции рядом оказался и был посечён пулемётным огнём. Танки сдвинулись с места и с коротких остановок продолжали зачищать вышки, казармы и скопления солдат противника. После этого мой тяж и китаец, развернув башни, проломили своими тушами высокий кирпичный забор ограждения, но аккуратно, за ним ведь были пленные. Поверху натянута колючая проволока, а на территории, соразмерной крупному стадиону, находилось огромное количество народу. И командиры с рядовыми бойцами, и мужчины призывного возраста в гражданской одежде. Чудом не подавив пленных, что находились у стены, я фарой осветил множество народу. Пулемёты тем временем продолжали прицельно выбивать охрану – на вышках и выбегавшую из казарм. Я сдал назад. Китаец чуть дальше повторил мои действия. Два серьёзных пролома готовы, так что я отъехал и двинул вперёд по улице, замыкая колонну, а в проломы хлынула толпа, пытаясь нагнать мои машины, которые двигались в сторону складов. Причём на этой улице только три танка было, ещё два, проломив забор со своей стороны, двигались по соседней улице, зачищая всё там и тоже ведя толпу пленных к складам. Причём я видел по карте, что не все последовали за мной, многие просто разбегались. Шанс я им дал, дальше сами разберутся. Остановив «десятку», я позволил пленным догнать себя. Открыв люк, громко приказал подняться ко мне командирам. О плане побега до них информация не дошла, или девушка не справилась, или добровольца не нашла, или просто этим командирам было ничего не известно. Да, глупая идея была привлекать к этому местных. Времени-то я мало дал, всё на тонких ниточках подвешено было. Вот и объяснил: у меня приказ освободить лагерь, захватить склады с оружием и продовольствием, включая амуницию, дать время освобождённым снарядиться и помочь прорваться из города. Дальше сами разберутся. Информация стала расходиться, так что мы последовали дальше. С захватом складов проблем не возникло, и я проломил танками ворота. Дальше началось разграбление. Командиры спешно формировали первые подразделения, пока я оборону выстраивал и отбивал первые серьёзные нападки со стороны немцев. Тут войск на удивление много было, но я об этом и так знал, не зря по городу покатался. В городе я задержался до самого утра. Слишком много дел предстояло сделать, и я обеспечивал освобождённых пленных всем необходимым. В основном защитой. Хорошенько проредив немцев в городе, помог захватить склады с продовольствием. Почти все наши уже вооружились, набрали всё что нужно и тонкими ручейками покидали город. Около тридцати тысяч я сам вывел в два часа ночи после посещения продовольственных складов. Вот эти бойцы и командиры, может, и дойдут, им хоть есть чем в пути питаться, в отличие от других бегунов, что этим не озаботились. Единственно, что плохо, большая часть освобождённых пленных всё несли на себе, транспорта было мало, на захваченных автомобилях далеко не уедешь. По бездорожью можно только на телегах проехать. Их мы тоже захватили, но не так много, как хотелось бы, с два десятка на окраине в армейских конюшнях. На них грузили съестное и боеприпасы, после чего освобожденные распределились на множество отрядов. В основном не больше роты, по сотне в каждом. Там, где старшие командиры, от майора до полковника, бывало и до пятисот человек отряды доходили. Я же по привычке отвлекал внимание, громил зенитные батареи вокруг города, наведался на военный аэродром и изрядно там покрошил техники. Как я отметил, сюда уже успела передислоцироваться какая-то лётная часть люфтваффе. Причём громил не только их технику, но и захваченную советскую. Правда, на аэродроме я обнаружил с полсотни зелёных точек. Наши специалисты, которых немцы тут держали за рабов. Освободил, вооружил, часть ушла по земле на захваченных машинах, даже парочка бронетранспортёров была, а шестеро освобождённых пленных улетели. Четверо на истребителях, двое на разведывательных «хейнкелях». А я закончил крушить то, что осталось, и продолжил громить всё, на что падал мой взгляд на карте. Так что немцам не до поиска хорошо вооружённых беглецов, меня бы как-нибудь остановить. Квест мне засчитали, оплату перевели. Как только открылась возможность использовать шестой танк, я это немедленно и сделал. В этот раз выбрал ветку чехов, тем более второй и третий уровень этой техники немцы использовали в своих войсках. Пусть видят, как танки с эмблемами вооружённых сил захваченного ими государства воюют против них. Думаю, будет интересно. Веселился я до обеда. Усталость от вторых суток без сна убирал отработанным способом. А вообще я настолько хорошо повеселился, что всю технику полностью модернизировал, начал копить на следующие, у японца заработал на танк шестого уровня и сразу его приобрел, а у «десятки» всего двадцати тысяч баллов не хватало для приобретения десятого уровня. Потери немцы понесли страшные, и пехота им тут не помогла, которая спешно выстраивала оборону у меня на пути. Да, сапёры неплохие, я раз десять танки на минах терял, но мой флагман пока не пострадал. И когда небо потемнело от сотни бомбардировщиков, я понял, немецких генералов я всё же достал до самых печёнок. Танки мне накрыли почти все, те взрывались от детонации, потом ещё и штурмовики налетели, полсотни, довершив начатое. Я за этим наблюдал из овражка в полукилометре от моих танков. Думаете, утёрся? Ага, сейчас. Снова вызвал танки, как только штурмовики улетели, и пошёл обратно к Минску. О том, что моя колонна снова на трассу выехала, немцы быстро узнали, мало того что наблюдатель с воздуха сразу сообщил, так ещё панические вопли тех, кто мне на пути повстречался. Так что ворвался я в город на полном ходу, потеряв от зенитного огня крупнокалиберных батарей всего два танка. На этой окраине столицы Белоруссии я ещё не был, оттого часть обороны и уцелела, вот и встретила меня во всеоружии. Уничтожив их, я въехал в город и, разделив танки на две группы по три машины, двинул вперёд по параллельным улицам. Кстати, чех к этому времени уже был четвёртого уровня, вполне мог тылы прикрывать. По городу я тоже прошёлся серьёзно, но зданиям старался не наносить урона, кроме тех, где немцы были, эти расстреливал фугасами и бронебойными снарядами, оставляя их полыхать за спиной. То есть я старался стрелять так, чтобы местные жители не пострадали. Не совсем удавалось, война есть война, зато потери у противника были колоссальными. Это немного успокаивало. Прорвавшись на другую окраину, я проехал ещё пятнадцать километров, дважды пережив налёты, и наконец, потеряв свою технику от бомбардировки и снова пережидая это в сторонке, дальше пошёл пешком. При мне всё тот же комплект был: автомат, вещмешок и скатка плащ-палатки. Универсальная амуниция для переходов по захваченным территориям. А вообще, мне требовался отдых. Сейчас найду какую-нибудь нору, забьюсь в неё и высплюсь. Конечно, аптечка вещь прекрасная, но никак не заменяет полноценного сна. Даже странно, вроде бы игра, а ощущения, эмоции и усталость настоящие. Я давно это заметил. А сейчас нужно найти хорошее укрытие, пока немцы поисками занимаются. Такой побег, все на ушах стоят, и я могу понять. В их тылу десятки тысяч хорошо вооружённых и, главное, озверевших русских, которые с лихвой хлебнули немецкого гостеприимства в лагерях. Во многих отрядах были гражданские мужики призывного возраста, и теперь они тоже желали пробиться к нашим и сражаться в рядах Красной Армии. Стимула получили, хоть попой ешь. Поэтому к выбору укрытия для днёвки стоило подойти со всей ответственностью, что я и сделал. Вышел на минное поле, вдали виднелись бывшие позиции советских войск, перепаханные снарядами, немцы тут табличек понаставили, не ошибёшься. Посмотрев на громаду КВ-1, что стояла дальше на поле – подорвался то ли на наших минах, то ли на своих, ходовая с моей стороны вдребезги разнесена, – и, достав нож, пополз вперёд, клинком ощупывая землю. На поле было четыре наших и три немецких танка, но лёгкие Т-26 меня не привлекали, а вот КВ вполне. Триста метров прополз и всего дважды наткнулся на мины, какое-то редкое минное поле, но это точно наше, раз перед позициями было. Забравшись под танк и обустроившись под ним, я вскоре уснул, завернувшись в плащ-палатку. Растяжки ставить не стал, минное поле само по себе неплохое укрытие. Немцы сюда ни в жизнь не сунуться, пока разминирование не пройдёт. Глава 26 Войны начинают, когда хотят, но кончают – когда могут. Н. Макиавели Проснулся я сам, уже когда стемнело. Посмотрел на часы, подсветив фонариком, но они показывали восемь вечера. Завести забыл. Третье июля наверняка уже наступило, четверг. Завтра бы квест в Пинске начался. Выбравшись из-под танка, я сбегал по маленькой, после чего занавесился плащ-палаткой, вырыл лопаткой ямку, поставил в ней примус и стал готовить завтрак на сковородке, яичницу с колбасой. Мысли насчёт Пинска перескочили на того, кто взял мой квест. Что это, обман модераторов и никакого игрока нет, мне просто сменили задание, или игрок действительно существует? Дело в том, что я слушал московское радио, и надо сказать, хоть и редко, но информация о моих действиях звучала в новостях, немного задевая во мне струнки тщеславия. Но ничего подобного про других не звучало. Или другие игроки лохи лохами, или я тут один. Теперь вот сиди и гадай. Пока завтракал, купил мощную переносную радиостанцию и подключил её к блокам питания. Антенну поднял и стал слушать эфир. Тут как раз чай подоспел, так что совместил это дело. Нащупав радио Москвы, прослушал новости, заодно узнал точное время и часы подвёл. А вот новости интересные были, там достаточно точно и подробно описывались действия советских войск в Минске. Танковая группа под командованием капитана Ш. ворвалась в Минск, освободила множество пленных и нанесла огромные потери противнику. Я знаю, откуда такая информация. Освобождённые летуны поделились, они до наших первыми добраться должны были. А вот насчёт капитана это они зря, не им мне звания давать, я игрок, сам должен заработать. В конце новостей прозвучала надежда, что капитан Ш., с которым у командования потеряна связь, поскорее выйдет на них. О как, задёргались. А раньше, сколько я новости ни слушал, ничего подобного не замечал. А может, проскакивало мимо моего внимания. Во всяком случае, предложение о контакте получил только сейчас. Не заинтересовали. Желания нет общаться, да и не знаю, как модераторы отнесутся к такому. За убийство своих, между прочим, меня в голубой цвет окрашивают, а уж что тут будет?.. Вздохнув, я продал рацию обратно в магазин и посмотрел на кисти рук. Цвет был обычный, хотя в Минске от моих осколков погибло немало наших людей. Если я ещё мог увидеть, куда стреляю из пулемётов, то осколки летят далеко, и я никак не смогу просчитать их разлёт. Вообще, по статистике, примерно десять процентов потерь во время боевых действий подразделения несут от своего же огня, так называемый дружественный огонь. Однако, видимо, игра посчитала, что я не специально и это случайности, и не окрасила меня в голубой цвет, как после гибели того генерала. Ну, того-то я специально расстрелял, если бы вернулся в прошлое, будьте уверены, повторил бы. Не умею прощать таких уродов, что раненых бросают. Покинуть убежище на минном поле я не успел, пришло письмо от модераторов. Оно оказалось повторением прошлого. Три неизвестных квеста на выбор, зато есть информация о призах. Первый квест… о-о-о, как интересно. Так вот, приз за первый квест – это пятьдесят тысяч баллов на личный счёт и, главное, возможность использовать танк из уже открытой ветки. Не поняли? Я тоже не сразу разобрался, в чём тут фишка. У меня есть советский танк Т-10М, я его купил и воюю на нём, но если захочу ещё что-то купить из советской ветки, то не смогу из-за того, что одну машину уже использую. А тут даётся разрешение использовать второй танк этой ветки. Не тот же Т-10М, два танка одного типа использовать не получится, но любой другой, тот же ИС-3М легко. Так что можно развить линейку советских самоходок. Правда, это не значит, что я могу покупать больше шести танков, тут всё по-прежнему, так что придётся отказаться от какой-то ветки, и я даже знаю, какой, а именно чехов. За второй квест предлагалось те же пятьдесят тысяч баллов на личный счёт и приз в виде возможности расширить тактическую карту до шести километров. Хм, вкусное предложение, но первое мне всё же больше нравится. За третий квест предлагалось аж сто тысяч баллов на личный счёт и опция засветки. Эта опция отвечает за то, что мне станет известно, если мою технику или меня лично обнаружат. Ну вот что за гады? Всё хочу, а выбрать можно только один квест. Надеюсь, призы будут повторяться. Выбрал я первый квест, слишком много плюшек это даёт, чтобы отказываться. Тут же пришло письмо с квестом. Углубившись в изучение задания, я громко возмутился: – Это что, шутка? Где я и где Измаил?! Модераторы хреновы, до него же до хрена расстояния, они что, не могут курвиметр взять и измерить его по карте?! Тут по прямой больше тысячи километров. Ещё немного позлобствовав – это мне, а не модераторам такой путь потребуется преодолеть, – я вернулся к изучению задания. Тут всё просто, требуется перехватывать и уничтожать моторизованные группы противника, что прорвались в тыл советских войск, и не допустить захвата Измаила в течение двух недель со дня начала квеста. Одно успокаивало: наши войска, согласно информационной справке, оставили Измаил двадцать второго июля, значит, у меня есть девятнадцать дней. Однако начало квеста датируется пятнадцатым июля, и на дорогу остаётся двенадцать дней. Надо думать. Свернув лагерь и собравшись, я по своим же следам вернулся на дорогу и направился прочь, размышляя, что делать дальше. Честно сказать, тащиться эту тысячу километров на своих двоих или на танках желания как-то нет, вот я и обдумывал возможную альтернативу. Видимо, придётся использовать уже испробованный способ. Захвачу аэродром, можно транспортный, и пленный пилот доставит меня куда нужно. «Шторьх» тут не поможет, лететь далеко, нужно что-то более серьёзное. Это пока только наброски, нужно более тщательно всё обдумать, но идея мне уже нравится и, похоже, станет основной. Получается, к месту событий я прибуду раньше срока, можно в Чёрном море покупаться, благо лето на дворе. Не бархатный сезон, конечно, но тоже неплохо. Всё, будем брать аэродром. Всё это я обдумывал, шагая по дороге и отмечая на тактической карте россыпь красных точек и немало зелёных. Думаю, это беглецы из освобождённого минского лагеря. Одна группа из шести человек находится совсем рядом. Хм, вопрос стоит, помогать им снаряжением или припасами или нет? Да чего тут думать, будем помогать. Те тридцать тысяч призовых баллов за квест в Минске я пока не потратил, ещё думаю, куда. Вся техника у меня модернизирована. Вместо «десятки» уже могу приобрести танк десятого уровня модели Об. 277. Его модернизировать не нужно, он и так полностью модернизирован. А эти тридцать тысяч баллов думаю использовать на открытие линейки советских самоходок. Дойти можно и до серьёзных. ИСУ-152 – это вещь. Впрочем, время подумать еще есть. А вообще я со своими шестью танками вынесу любую оборону, по факту сделать мне немцы ничего не смогут. Потребуется просто немыслимое приложение сил, и всё равно закончится пшиком, я Феникс, и этим всё сказано. Ни авиация, ни мощные орудия, ни мины меня не остановят. Обойдя кустарник, я направился к костру, где отсыпалась группа беглецов из Минска. Надо подать голос, а то ещё подстрелят невзначай. Ничего, часовой окликнет, отвечу. И вдруг раздался грохот выстрела, и я снопом упал. Ни пошевелиться, ничего я не мог, только хрипел простреленными лёгкими. Похоже, позвоночник задет, не чувствую то, что ниже. Танк не купишь и внутрь не залезешь. Вот чёрт, похоже, меня убили, и что теперь – новое возрождение? Я слышал, как ко мне подбежали трое, и один, присев, осветил зажжённой спичкой. – Кусков, идиот, ты нашего командира тяжело ранил, – зло рявкнул один из неизвестных, осветив моё лицо и петлицы френча, что был под комбинезоном. – Танкист, – сообщил второй. – Умирает, – сказал третий, тот самый часовой. – Не жилец, – вынес вердикт тот, кто присел рядом. – Автомат и вещмешок мои. Сапоги и плащ-палатку, так и быть, забирай. – Э-эх, так нечестно, это я его убил, значит, всё с него моё, – возмутился часовой. – Эй, это теперь мои наручные часы!.. – А я сейчас командиру сообщу, как ты мародёрством занимаешься… А вон и он идёт… Я проваливался во тьму, ещё слыша, как окруженцы делят мои вещи. Я умер. А это, оказывается, больно! По крайней мере, своё желание я выполнил, помог беглецам снаряжением. Всем, что было. Неприятно, но хоть так. Сам решил подойти, сам и виноват. Я их не оправдываю, сглупил, чего уж тут. * * * Очнулся я почти сразу, как потерял сознание там, в игре. Я сидел в своём удобном кресле перед столом, и на экране была открыта страница игры. Мне предлагалось выбрать себе танк и начать игру. Точнее, танк уже был выбран – ИС-3, но «В бой» я ещё не активировал. Положив руку на грудь, куда попала пуля, я помассировал её, фантомные боли медленно проходили, и прошептал: – А это действительно больно. Встав со стула, я прошёл на кухню и, налив в стакан воды из графина, жадно выпил, после чего вернулся в комнату и снова сел за комп. Подумав, я вышел из игры и включил музыку, решив пока просто посидеть. Знаю, что поздно, но я использовал наушники, так что соседей не разбужу. Хм, пара незнакомых песен, да и группу я эту не знаю, раньше не слышал, видимо что-то новенькое. Слушая музыку, я обдумывал, что это было, ну и новости свежие просматривал. Я не сразу понял, но всё же сообразил, что некоторые тексты на английском читаю совершенно свободно, хотя английского не знал, кроме пары расхожих слов. Начал проверять, даже включил фильм на английском в просторах интернета, и всё понял, как будто говорят на родном для меня языке. Хотя полиглотом я никогда не был. Через час я выяснил, что теперь знаю семь языков, не считая родного. Причём даже писать на них могу. Даже на китайском и японском. Охренеть. Я ущипнул себя несколько раз, мало ли сплю, синяков на руке понаставил, но не проснулся. Задумавшись, я полез в поисковик. Первый же ответ поверг меня в шок: – Война закончилась четвёртого апреля сорок пятого?!.. Что за чёрт?!.. – прошептал я. – Или я сплю, или я до сих пор в игре. Вскоре я нашёл в поисковике то, что искал. – Рейд Храбрых?.. Освобождение лагеря военнопленных сборной танковой ротой капитана Шестакова, погибшей при прорыве окружения?!.. Я точно до сих пор в игре! Бред… Или нет?.. А почему мою группу «Голубым бронеотрядом» прозвали?!.. А, это после Ковеля… Нет, я точно сплю… Продолжение следует