– А хорошо тут, просторно, – осмотревшись, сказал лейтенант. – Да? – скептически осмотрелся я. – Мне вот, наоборот, кажется, что тесновато. Но челнок редкой серии, да еще разведывательный. Многие их называют шаттлами, что не совсем верно. Это хоть и малый, но все же челнок. Идем за мной в трюм, я позже объясню, что тут за что отвечает, даже завтраком угощу. А то ведь ты его пропустил. – Это да, пропустил. Мы прошли в трюм, там я вручную запустил открытие капсулы, а лейтенанту велел раздеваться полностью. Тот, особо не чинясь, разделся и, следуя моим указаниям, лег в капсулу. Может, Семенову показалось, что он всего пару минут полежал на мягких валиках капсулы, но прошло сорок минут. Когда крышка поднялась, лейтенант застал меня задумчиво сидящим на кофре и отстраненно непрерывно смотрящим в стену. – Все нормально прошло? – спросил он, приподнявшись на локте. – Что?.. Ах да, все нормально. Можешь вылезать и одеваться. – Что случилось? – с тревогой спросил он, быстро облачаясь в форму и сверху натягивая комбез. Потом он с портянками и сапогами возился. – Стандартная диагностика не помогла, пришлось запускать твою сеть, тогда и появились некоторые результаты. Все это заняло минут сорок. Не волнуйся, сеть не криво стоит, да и выключил я ее после повторной, более глубокой диагностики. Мы вышли из трюма и прошли в салон. – Так и что со мной? – Потом поясню, давай сперва позавтракаем, я тоже есть хочу. Мне подумать надо. Кстати, ты что будешь? – А что есть? После перечня блюд – тот заказал пельменей две порции, рис с гуляшом и компот с коржиками. Я себе взял борщ, макарон с котлеткой и сладковатый чай с булочкой и грушевым повидлом. Завтрак прошел в молчании. Я даже вкуса не замечал, все делал на автомате, пребывая в глубоком раздумье. После завтрака я очнулся, убрал всю посуду в утилизатор и, весело посмотрев на лейтенанта, откинулся на спинку одного из кресел в пассажирском салоне. – Ну что, Алексей, считай, тебе повезло – работорговцам ты оказался не нужен. От слова совсем. – Подожди, – остановил тот меня. – Валентин, объясни, что со мной не так и почему работорговцы? Какие еще работорговцы? – Да уж, тут долго объяснять придется. Значит, слушай сюда. То, что я из будущего, это скорее исключение из правил. Сразу скажу, не припомню, чтобы такое еще где происходило. Все это оборудование вокруг нас – это уже местное, современное. Не мое, трофей, захваченный у работорговцев, что посещают Землю. Не дергайся ты так, недолго им посещать ее. Я же будущее знаю и в курсе, что скоро сюда прибудет личная боевая эскадра землянина, кстати, русского, и он уничтожит клан пиратов, что воруют с Земли людей. Так что вмешиваться не будем, все идет своим чередом. Ведь как, мы же не одни во вселенной. Там далеко, очень далеко есть планеты, заселенные людьми. Они образованы в системы, те – в государства. В некоторых закон и порядок, в других официально разрешено рабство. Разные люди, разные законы. Есть дикие пространства, где нет никакого закона, разве что закон силы. Они называются Фронтиром. Там и находятся кланы пиратов, работорговцев, да и просто людей-романтиков. Вот один такой пиратский клан обнаружил нашу планету и ворует людей. Несколько раз в год сюда прибывают суда торговцев, забирают будущих рабов и уходят… Не смотри на меня так, мне тоже их жаль, однако у многих есть шанс, не все доживают старость в рабах с ошейником на шее. Некоторым везет, их освобождают, и они становятся гражданами нормальных государств. Возьми Антона, того самого парня, про которого я говорил. У него такая же история, если ее изменить, то его не похитят, он не приведет свои корабли и не освободит Землю. В общем, людей во вселенной много, и технически они очень серьезно опережают Землю, что позволяет им творить у вас все, что они захотят. Кстати, англичане за золото охотно с ними сотрудничают и помогают набрать рабов. Многие русские с их помощью были отправлены в рабство. Даже заказ сделали работорговцам, чтобы те уничтожили морской конвой, что от них в Союз шел, а людей себе забрали. Сказали, им выгодно, чтобы Союз под натиском немецких войск рухнул. – Твари, – зло прошипел лейтенант, скрипнув зубами. – Это точно. Но ты не волнуйся, я всю английскую сеть уничтожил. Только боюсь, это временная мера, ее быстро восстановят. С нашими, русскими, пираты тоже пытались договориться… – И что, те отказались? – с надеждой спросил лейтенант. – Сразу согласились, – обломал я его. – Золото все любят, а у пиратов его много. Бросовый металл. Пара тонн – и любой землянин твой на веки, сделает все, что пожелаешь. Это от характера, конечно, зависит, не все на золото падки. Такие были и в Союзе. Вот только сделать они ничего не успели, часть расстреляны было по шпионажу, часть сейчас гниет в лагерях. Сталин ваш в нужный момент подсуетился. В этом он молодец. Правда, он против троцкистов боролся, но не суть. Так вот, по тебе. Работорговцы ищут людей умных, с высоким интеллектом, вроде как у тебя, сто восемьдесят девять единиц – это практически идеал. Но ценится у них особо, выше двухсот, инженерный минимум. Тебя, видимо, просто для количества прихватили. – Другие курсанты, что пропали со мной, тоже были лучшими на курсе, – перебил тот, внимательно меня слушая. – Вполне возможно, – легко согласился я. – Так вот, причин не знаю, но похоже, пиратам были срочно нужны солдаты, они отобрали несколько человек и поставили им нейросети. Тебе, например, модели «Штурмовик-3МУ» и имплант силы. Это офицерская сеть, думаю, тебя старшим хотели поставить. Обучили бы, в ошейниках сопротивляться вы бы не смогли, так что выполняли бы приказы пиратов. Но с тобой не все получилось, я бы даже сказал, совсем не получилось. Ты у нас, Алексей, особенный, редкий вид – не можешь принимать знания из баз. Я медик, обучался этому, и такого редкого индивидуума вижу, да что вижу, даже слышу о таком впервые. Таких, как ты, один даже не на миллиард, на пять миллиардов людей. Сеть тебе можно поставить, и ты ее усвоишь, вот только базы учить не сможешь, твой разум, точнее мозг, их просто не воспринимает. Так что для пиратов ты не более чем бракованный товар, поэтому они от тебя и избавились. Кому нужен раб, которого нельзя обучить? Я, правда, не понимаю, зачем они тебя на Землю спустили и в живых оставили, а не сбросили на орбиту, чтобы сгорел в атмосфере. Но выяснить это мы уже не сможем. Скорее всего, просто охотники забыли это сделать, спустившись за очередным товаром, и выбросили тебя из бота или челнока. Дальше уже сам очнулся. – А это? – коснулся тот разъема на затылке. – Почему не убрали? – Вот это как раз понятно, – нагнувшись, я достал из коробки подготовленную заглушку и передал ее лейтенанту, чтобы тот вставил на место. – Сеть вторичная, ты последний пользователь, да и картриджи тратить не захотели. Отбракованный материал. – Не совсем понял, – проверяя, как встала заглушка, тряхнул в недоумении головой лейтенант. – А что тут непонятного? Ты бракованный товар. Нейросеть, что у тебя стоит, вторичная. Ее поставить можно не более трех раз, обычно ее извлекают у трупов и ставят следующим рабам. Как я уже говорил, не более трех раз. Ты, скорее всего, третий, значит, извлекать ее смысла нет, больше никому не поставишь. Да и извлечение тоже денег стоит. Вот и все. – Из трупов, – завороженно пробормотал лейтенант и погладил вставленную заглушку на затылке. – Не беспокойся, их чистят, так что ставят полностью отмытыми. Я раньше тоже переживал, а сейчас плюнул, не до того, мелочь все это. – И что теперь? – А что, живи как живешь, воюй. – А эту сеть, штурмовик которая, ее можно включить? – Без проблем, только вот нужна ли она тебе без баз? Тебе ведь придется самому ее изучать, чтобы использовать все возможности. Я, конечно, на словах на начальном этапе поясню, остальное только сам. – И что она может? – Благодаря импланту ты станешь сильнее. Например, можешь, не напрягаясь, на вытянутой руке держать пятьдесят килограммов чистого веса, пробежишь километров десять, не сбивая дыхания, сможешь выдержать без отупения долгий и тяжелый бой. Это все дает усилитель, так называемый имплант силы. По нейросети там много функций, и большинство тебе пригодится, но часть останется навсегда неиспользуемой, эти функции позволяют взаимодействовать с современным оборудованием, вроде того, что находится на борту челнока. Но без баз знаний ты все равно воспользоваться ими не сможешь. Так вот, тебе проще будет командовать в бою, как Цезарь, сразу выполняя несколько работ. Есть дальномер, ты после практики и наработанного опыта сможешь стрелять так, что за километр попадешь из винтовки в монету. Пулю за пулей будешь в нее посылать. Так же и с пушками. Нужна будет только практика, опыт наработать. Ха, если пойдешь в зенитчики, все немецкие самолеты твои будут. Есть встроенный доктор. Он будет следить за твоим состоянием. Сильно на него не рассчитывай, но раны будут заживать чуть быстрее, контузия тебе грозить не будет, вернее, ты от нее быстро избавишься. Опьянеть очень сложно будет, тут нужно доктора отключать. Память расширится, ты сможешь даже все детство вспомнить, какие книги читал, как учился. Учебник любой по памяти снова перечитать сможешь. Есть функция записи «под протокол». Включаешь, и все, что ты видишь, будет записываться тебе на сеть. Советую первый бой записать, потом как кино прокрутить сможешь и просмотреть, увидишь, какие ошибки совершил. Если выживешь, конечно. – Я один смогу просмотреть или показать еще кому? – Запомни, о твоей сети никто не должен знать. Я понимаю, что ты, как патриот, хочешь помочь своей стране, но тебя пустят на опыты, изрежут всего, так ничего и не добившись. Пойми, я знаю, что тебя ждет. Ваши ученые и через тысячу лет не смогут прийти к таким результатам, так что смысла показывать им такие технологии просто нет. А ты живи и вовсю используй возможности сети. Может, полковником войну закончишь. Старайся особо не выделяться, чтобы не привлекать к себе внимания. Еще постарайся выйти в штабные, у вас очень мало толковых танковых военачальников, да и тех, что есть, нормальными назвать сложно. Катуков разве что, да и тот сейчас опыта набирается. Иди в штабные, там шансов погибнуть меньше, а благодаря тебе, возможно, и потери у танкистов будут не такими большими, и воевать они лучше начнут. Все от тебя зависит. – Я подумаю. Это все, или еще что есть в нейросети? Да и про просмотр ты не сказал. – Просматривать ты сможешь один, картинка тебе на глаза будет подаваться, закроешь глаза и смотри… Значит, решил включить сеть? – Да, такие возможности мне пригодятся. – Хорошо, – пожал я плечами. Отсоединив планшет от крепления на бедре, подсоединил его с помощью шнура к разъему на руке Алексея и включил тому сеть. – Теперь посмотри в верхний левый угол, там флажок должен быть. Посмотри на него. – Ой! – подпрыгнув, воскликнул лейтенант. – У тебя развернулся рабочий стол. Теперь снова посмотри в тот же угол на флажок… Свернулся? Вот так вот ты сможешь открывать и закрывать рабочий стол, он нужен для управления нейросетью. Теперь разверни рабочий стол, я научу тебя им пользоваться и входить в меню. Что такое меню, потом объясню, к еде это никакого отношения не имеет. Сейчас давай настроим рабочий стол. Часы поставь на местное время, сейчас объясню как… С Алексеем я провозился с полчаса, обучая его пользоваться сетью. Первым делом я научил его включать и выключать запись, так что он записывал все, чему я его учил, чтобы потом просмотреть. Все функции его сети мной были ему объяснены, дальше он сможет использовать их уже сам. – Сложная штука, – вздохнул тот, вытирая выступивший на лбу пот. – Но очень интересная. Уходить очень не хочется, однако напомню, что я военный человек и вынужден выполнять приказы. Два часа уже прошло, я должен вернуться. – Хорошо. Смотри, я на планшет скидываю карты передовой. Тут шестидесятикилометровый участок, что я зацепил в полете. Сейчас скину тебе на сеть, потом более внимательно просмотреть сможешь, а пока рисуешь карту с ближайшим куском передовой, я пирожков напеку тебе с собой, товарищей боевых покормишь. – Пирожки? Пирожки – это хорошо. Нам бы такое оборудование, нажал кнопку – и все, что хочешь, кушаешь. – Это точно. – О, молочко с пирожками. Это я люблю. Пока лейтенант сидел и перерисовывал карту, одновременно жуя пирожок с мясом, я вытряхнул один из своих мешков, убедился, что тот чистый, и стал через синтезатор гнать пирожки с разными начинками. Доверху ими набил. Тут как раз Алексей закончил и сверялся с картой, так что мы стали прощаться. Все же увидеться мы больше не сможем. – Ты где живешь? Может, в будущем заскочу к тебе? – спросил я, когда мы покинули челнок. – Москвич я. – Точно, письма же видел с адресом. Ну, смотри, буду поблизости в будущем, обязательно заскочу. Да, вот еще трофей, с бандитов снял. Запасного магазина нет, да и патронов всего четыре. Подарок на память. Своим, если что, скажешь, дружок, когда ходил к противнику в тыл, с трупа самолично убиенного им унтера снял, мол, трофейные пистолеты уже закончились, раздарил. Взяв протянутый мной ТТ, лейтенант еще раз обнял меня и, повесив на плечо тяжелый мешок с пирожками, побежал в сторону расположения своей части. Ориентировался он теперь, благодаря сети, легко, помнил маршрут, да и мешок отнюдь не легкий нес как пушинку, это имплант силы заработал, тот этого еще не понял, но скоро поймет. Проводив Алексея взглядом, пока тот не скрылся среди деревьев, я вздохнул и направился в челнок. Кто-то, наверное, уже вопит о том, что я снова влез менять историю. Но я почему-то пребывал в полной уверенности в том, что сделал правильно. На челноке я поел пирожков с молоком – вкусно, не зря Алексей ел и нахваливал, – после чего занялся делами. До наступления темноты улетать я не хотел, палево, так что старался занять себя. Кстати, лейтенант, пока рисовал карту, все пытал меня о будущем, как воевать будут, когда победят и остальное. Но я кремень, назвал только день Победы и сообщил, что немцы до Москвы дойдут, но это им не сильно поможет. Последнее поразило Алексея до глубины души. На мой намек, что французы в ней уже были, тот только отмахнулся. Про то, что я планировал посетить Алексея в будущем, если он, конечно, переживет войну, я не солгал, действительно хотел. То, что доживет по здоровью, это даже не сомневайтесь. Я ему весь организм подчистил, пока диагностику проводил. Похоже, он жил рядом с каким-то вредным производством. И в легких смола, и в остальных областях организма осадки тяжелых металлов. Конечно, нужно провести несколько сеансов, но и того, что было сделано, хватало. Одним словом, до двухтысячных здоровье ему позволит дожить. Главное, войну пережить, тут уже только на удачу рассчитывать можно. Про опыт фронтовика и говорить нечего, Семенов, как и большая часть танкистов, впервые прибыл на фронт. В это время охранный дрон сообщил, что по лесу невдалеке проходит большая группа аборигенов. Проходили они мимо челнока, вне пределов видимости, то есть рассмотреть не смогут, но в зону контроля дрона вошли, вот тот меня и предупредил. Дрон подлетел ближе, и я хорошо рассмотрел семнадцать бойцов и командиров Красной Армии. – Какие-то они чистенькие и странные, – пробормотал я, что-то мне в них казалось странным, а что, понять я никак не мог, но наконец сообразил, в чем дело. – Черт, да у них автоматы через одного. Сколько я видел подразделений РККА, автоматов там не было, считанные единицы, а тут у каждого второго имеется ППД. Диверсанты? А что, вполне возможно, только вот куда они идут? Открыв планшет, я быстро просмотрел съемку окрестностей и обнаружил крупный автомобильный мост на реке. Если его взять, то прорыв в глубину советских войск обеспечен. Быстро обдумав все, я принял решение перехватить диверсантов. Мог сам, но решил дать возможность Алексею выделиться. Диверсанты для этого идеально подходят. Пройдя в рубку, я настроил связь на волну сети Семенова. – Алексей ты меня слышишь? – Ой, кто это? – Вслух можешь не говорить, отвечай мысленно, не надо товарищей пугать. Сделай вид, что увидел меня среди деревьев, мол, я подал знак, чтобы ты подошел. Отойди, и мы поговорим. – Хорошо, сейчас сделаю… Готово. Кстати, тебе спасибо за пирожки от наших. Не всем досталось, но многие дом вспомнили. – Приятно, спасибо. Я по другому поводу с тобой связался. Только что мимо челнока прошла группа из семнадцати человек, в вашей форме и с оружием. Диверсанты, похоже. Я сам диверсант и своих коллег легко различаю. Форма у них слишком чистая и не обмятая, явно недавно надели. Если бы у одного такая была, я бы внимания не обратил, а тут у всех разом, и у командиров тоже. Они это тоже понимают, думаю, надеются, в пути обомнется и сядет как надо, торопятся, похоже. У одного в сидоре, судя по силуэту, рация. Вооружены через одного автоматами, у остальных самозарядки, сам понимаешь, огневая мощь довольно серьезная. Еще два снайпера есть и два пулеметчика с ДП. Предположу, они будут брать автомобильный мост, что расположен в тридцати километрах за вами. Через передовую пройти им было не трудно, тут она скорее очаговая, чем сплошная. Эта группа наверняка только разведывательная, их задача наблюдать за мостом, потом с подошедшими подкреплениями взять его, уничтожив охрану и удерживать. Примерно так. Сейчас они по лесу идут. Выйдут на дорогу, скорее всего машину добудут, а то и не одну, ликвидировав водителей и сопровождающих. То есть будут работать в своей обычной манере. Сам я трогать их не буду, решил предоставить шанс тебе. – А как я командиру это объясню? Откуда узнал? – Скажешь, что знакомый разведчик хотел с тобой пообщаться, по пути встретил немцев и опознал, кто это. До своих далеко, до тебя добежал. Мол, когда они выйдут из леса, танками их, танками. – А что мне сказать, почему ты к нам не вышел? – Тут все куда проще. Скажи, что мы в тыл к немцам ходим в их форме, ушли на одном участке, а вышли на этом, стоим на постое в деревне, а их части форму еще не подвезли. – Хм, складно говоришь, врать ты умеешь. – Это не вранье, это доступная манера изложения. Отсмеявшись, Алексей сказал: – Нужно будет запомнить и говорить так, если кто на обмане поймает. Когда диверсанты на опушке будут? – Примерно через сорок минут. Осторожно идут, сторожась и прислушиваясь ко всему. Вас они не заметят, дальше выйдут, поэтому двигатели не запускайте, не вспугните. Пусть из леса выйдут. – У нас мотострелки имеются. Держи меня в курсе, где немцы, как подойдут к опушке, мы мотострелков цепью в лес отправим и отрежем, чтобы те вглубь не отошли, а там и танками поработаем.