Блатных не было часов до десяти. Одному теперь не до насилия сельчанки, все лицо – сплошной ожог, второй раздет, так что я не удивился, когда появился их третий подельник. Тот высокий и худой со скуластым лицом. Он изучал тех, кто был на базаре, и по-тихому таскал. Надо сказать, руки у него росли откуда надо, даже я, внимательно наблюдая за ним, не всегда успевал фиксировать, когда чья-нибудь собственность сменяла владельца. В общем, утащив кошелек у какой-то расфуфыренной дамочки, явно из беженок, он в переулке очистил его и вернулся на рынок уже совершать покупки. Купил одежды, обувь – ему хватило, мешок и еды. Все это распихал в купленный мешок, после чего двинул к своему амбару, опасливо оглядываясь. Дальше я за ними не следил, к озеру ходил, где постирал всю добытую одежду и повесил сушиться в кустарнике, в котором ночевал. Стирать пришлось хорошо, с песком и глиной, а то те, похоже, и не знали, что такое стирка, полы куртки и рукавов были засалены. Еле отмыл. Да и запашок от одежды шел. Так что, дав ей отмокнуть, отстирал, даже без мыла получилось неплохо, и теперь та сохла. Вот после обеда, вернувшись к наблюдению, я заметил, что из амбара выходит с высоким на пару какой-то мужчина с портфелем в руках, похоже врач или фельдшер. Они немного поговорили у входа, после чего медик направился на станцию, а высокий ушел внутрь. Когда пришел поезд, все трое – старшой имел полностью забинтованную голову, только щели для глаз и рта, – забравшись в один из вагонов, отбыли. Я даже вздохнул с облегчением. Кто их ограбил, они, понятное дело, не знают, не могли видеть, только нечеткий силуэт, все же парализованы были, а не оглушены и без сознания. Поэтому могли опознать не меня, а свою бывшую одежду по множеству мелких деталей. Теперь эта проблема снята, блатные отбыли, и можно посетить рынок на станции, а то реально кишка кишкой играет. Все, что осталось от бандитов, я уже уничтожил, и теперь очень хотелось есть. Все же последнее время я приметил все возрастающий аппетит, раньше я столько не ел. Повторюсь, такой скачок аппетита настораживал, и я не без основания подозревал в этом проделки паразита. Ведь именно тогда, когда он внедрился в мое тело, я стал часто чувствовать голод, и если раньше мне хватало трижды питаться в день, то теперь это приходилось делать раз пять. Полдники и все такое. Что же со мной делает этот чужой, что ему для перестройки себя, или, возможно, меня, столько материала потребно? Вот сиди и гадай. После отбытия блатных я прошел к своей, можно сказать, лежке и, пробравшись по-пластунски до убежища, где провел ночь, проверил постиранные вещи. Небольшой ветерок подсушил их, но на солнце те бы высохли быстрее. Они были немного влажные. Меня это не обеспокоило, высохнут на теле. В одном из мешков я нашел аж два комплекта нательного белья, чистое и свежее, похоже, совсем не ношенное. Я его на всякий случай тоже постирал и теперь стал надевать. Потом брюки из того найденного комплекта, рубаху, а сверху куртку молодого. Головной убор надевать не стал, да и не брал я его у блатных, хотя каждый имел кепку. Вот с обувью пришлось подумать, были кожаные сапоги старшого, размер подходил, и почти новые полуботинки молодого. Выбор пал на полуботинки, к ним запасной комплект носков был, три пары, не ношенные. А портянки к сапогам еще не высохли, да и не было запасных к ним. Что снял со старшого, то и отстирал. Из оружия я взял один нож, мне он и привычнее, и проще с ним, от пистолета попробуй отбрехаться. Проверив, как сидит одежда, я взял полпачки денег, что при себе имели блатные, убрал в карман, соседний с документами. После чего проверив маскировку лежки, покинул ее и направился к опушке, забирая влево, там тропинка из леса выбегала к селу. Вот по ней я и дошел до села, а потом и до станции. Сельские на меня внимания практически не обращали, так, изредка косились на молодого паренька, что, белозубо радуясь жизни, шел по улице. Пару раз девчата чуть моложе меня оборачивались, а так ничего, нормально дошел. Практически сельчане, привыкшие к беженцам и множеству новых лиц, на меня внимания не обратили, и это хорошо. А вот и базарчик, народу тут было не так и много, так и торговцев не великое число, и двух десятков нет. А торговали тут всем, что было, начиная от продуктов и живности и заканчивая разным домашним барахлом. Даже велосипед был выставлен на продажу. Видимо, кто-то из беженцев продал, а новый хозяин перепродавал. На вид тот неказист был, обшарпанный, но смазанный где нужно. Да и резина не сильно лысая. Мне он не нужен, так, поглядывал вокруг и прикидывал. – Почем пирожки, мать? – весело спросил я у одной из торговок, что сидела на обшарпанном ящике и торговала продукцией собственного приготовления. Даже молоко было. Коровье, наверное, ну или козье. – Один пирожок пять рублев, – категорически сказала та. – Стакан молока столько же. – Ох и нравитесь вы мне своей деловой жилкой. Мне шесть пирожков и стакан молока. С чем пирожки-то? – Три с мясом осталось, девять с картошкой и луком, два с яйцами и зеленым луком. Расторговалась я уже. Хорошо пирожки берут. Сало возьмешь? Хлеб утренний есть. – Я много что возьму, мать. Ты мне вот сюда на скатерку положи по два пирожка каждого вида и стакан молока, хорошо? – А чего ж тут сложного? – пожала та плечами. На белую холстину она положила то, что я просил, и из бидона налила свежего и вкусного, как я потом узнал, молока. Когда она наливала молоко в граненый стакан, я удивленно поднял брови – не знал, что в это время их уже выпускали. Когда продуктовый натюрморт был сложен, я достал из кармана копир – он напоминал сложенную в щепоть кисть руки серебристого цвета – и, включив, поводил им над пирожками и молоком, снимая копию. Все, дело сделано, теперь можно и нормально пообедать. Время, правда, к двум подходит, полдник практически уже, но есть очень хотелось. – Чего это ты сделал? – удивилась торговка, пересчитывая плату за пирожки и молоко. Устроившись рядом на чурбаке и еще одном ящике как на стуле со столом в точке общепита, я сделал глоток, пробуя молоко на вкус, и, усмехнувшись, вытер тыльной стороной ладони молочные усы. – Эта одна из тайн древних народов, – я откусил пирожок с мясом и пережевывал, заодно выдерживая паузу. – И что? – заинтересовалась та, соседние торговцы тоже с любопытством прислушивались. – Вкусные у вас пирожки… Так вот, в древние времена, когда неандертальцы еще забивали дубинками мамонтов, они научились добывать огонь не только трением, но и с помощью кремня, высекая искры. Это было новое слово в науке и технике. До этого считали, что самое лучшее достижение – это не водить женщин за руку за собой, а просто таскать их за волосы. Тогда-то и был применен новаторский метод таскания за собой женщин. Поначалу их таскали за ноги, но за волосы оказалось удобнее и лучше. – Почему? – спросила та же торговка. – Мужикам не понравилось, песком не забивается. Несколько секунд вокруг царило молчание, все переваривали, что я сказал. Первая захихикала дама явно из беженок, что с малышом лет трех, думаю, внуком, выбирала тому новые брюки. Она покраснела лицом, по щекам текли слезы, и, содрогаясь всем телом в приступе сдерживаемого смеха, молча стояла, пока ее не пробило на хи-хи. Потом и до остальных дошло, и полрынка грохнуло от смеха. Мне это тоже пошло на пользу. Когда вокруг начали подуспокаиваться, я уже доел пирожки и выпил все молоко, вернул стакан хозяйке. Так его ополоснула водой из другого бидона, поменьше. – Так, а камнем тем странным зачем водил, так и не объяснил, – все же решила докопаться до сути торговка. – Камнем, – нахмурился я, делая вид, что припоминаю. – А-а-а, камнем. Да поверье у неандертальцев было, кремнем проводить над пиршественным столом, чтобы злых духов отгонять. Суеверие, понятно, но если мне такой камень попался, то почему нет? – А разве он не черного цвета бывает? – удивился старичок с кудрявой бородой, он сидел через две торговки от моей. – Да какая разница? Они разные бывают. А так да, черные в основном… Хм, мать, давай повторим. Мне остаток пирожков заверни с собой. – Может, еще что возьмешь? В пути на поезде быстро уйдет. Половина вареной курочки есть, внучка только что принесла, одну половинку уже продала. Лук есть, яблоки моченые, чеснок, сало, вот еще хлеб. Свежий. – Показывай, – махнул я рукой. На то, что я снова вожу копиром над продуктами, торговка уже не обращала внимания. Купил я часть продуктов, было такое, мне еще возвращаться. Мешок я с собой брать не стал, пришлось тут тряпицу в узелок сворачивать, чтобы все унести. Потом мешок с жареными семечками скопировал, вернее содержимым, с тыквенными еще, их большинство продавали. Стакан кваса скопировал, ох и ядреного, но очень вкусного и бодрящего. После этого я на вокзал пошел. На станции был буфет, и он, как ни странно, работал. Правда, тот ассортимент, что там был представлен, копировать я как-то не захотел. Разве что часть привозной долго хранящейся продукции. Это бутылки с лимонадом, сидром, ну и пивом. То есть напитки. Покинув забитое людьми здание вокзала – часть из них высаживали, и они надеялись сесть на следующий поезд, – я осмотрелся и остановил паренька лет двенадцати с пионерским галстуком на шее. – Поесть? – задумался тот, после чего указал в сторону села. – Там на другой стороне колхозная столовая. За деньги можно покушать. Вкусно готовят. Возвращаться без нормально скопированных блюд не хотелось, поэтому я решил посетить столовую. Это, конечно, не то, что домашняя пища, но что есть, то и скопируем. Пионер не обманул, столовая была, и даже с открытыми дверями. Пройдя внутрь, я осмотрел зал со множеством столов, тут, похоже, и свадьбы играют, и направился к стойке. Над чанами поднимались парки, пахло приятно, да и повара суетились деловито. – Вам что, молодой человек? – обратилась ко мне одна из работниц столовой. – Поесть хотелось бы. Это возможно? – Меню с ценами на стене висит. Раньше дешевле было, да председатель колхоза приказал цены повысить, слишком много тут пассажиров с поезда бывало, своих уже не хватало покормить. У нас же не только колхозная столовая, но и сельской считается, обязаны принимать простых посетителей. Беженцы с поездов бывают, но не так и много. От станции до нас далеко, а стоянка поезда короткая. Разве что те, кто остается на станции на ночь, приходят, кто узнает, где мы… Выбрали что? Повариха явно скучала – идти в жару ей не хотелось, а тут на холодке можно со мной лясы поточить. Я оторвался от меню. – А что есть из первого, второго и десерта? – спросил я. – Меню – это одно, тем более оно у вас на неделю, а что сейчас есть? – Ишь какой, как будто в ресторане. На первое борщ и щи. Лапша завтра будет. На второе котлеты и гуляш, гарнир – картофельное пюре, гречка и макароны. Подлива есть. Десерт… Хм, разве что коржики с чаем. – Коржики с зефиром? – заинтересовался я. – Откуда у нас тут зефир? – даже удивилась та. – Пудрой сахарной присыпали, да и все… Вы быстрее выбирайте, сейчас школьников с полей привезут, мест совсем не будет. Они тут рядом, на свекольном поле работают. – Хорошо. Мне тогда тарелку щей без укропа. Не люблю его. На второе котлету с картофельным пюре и подливой. Потом пару коржиков с чаем. – Компот надо? Хлеб? – Во, и компот еще. Хлеба три кусочка. Повариха быстро все подсчитала, я уплатил в кассе и по очереди отнес тарелки за один из столиков, где все блюда скопировал на носитель для пищевого синтезатора. Несмотря на отсутствие голода, к своему удивлению я все съел, и куда только провалилось. Однако и последствия были, мне сильно захотелось посетить место задумчивости. Как раз когда я выходил из столовой, туда зашли трое мужчин. Судя по разговорам, один был председателем. За ними зашла семья беженцев. Кстати, блюда меня только порадовали, ну очень вкусно и сытно. Боюсь, сегодня я не побегу обратно, пока не скопирую весь ассортимент столовой, чтобы было, что в меню синтезатора вводить. У меня впереди еще четыре часа до закрытия столовой. Но посоветовали за полчаса приходить, так что еще и поужинать успею, то есть другой перечень блюд скопировать. Посетив нужное место – оно рядом находилось, я помыл руки у колодца в поилке для лошадей и направился изучать село. После сытного и плотного полдника шел я вразвалочку, пузо что твой барабан, но однако особых неудобств я не испытывал, организм шустро перерабатывал подкинутое топливо. Прогуливаться с узелком в руках, который я везде с собой таскал, было не совсем удобно, поэтому я решил отнести его в свой лагерь. Это заняло чуть меньше часа. Убрал продукты в один из мешков и подвесил его на ветку дерева от местных лестных жителей. Они тут были, я их видел. После этого я вернулся на станцию и продолжил изучать, как живет тут народ. Эшелоны так и ходили то в одну сторону, то в другую, шумя сцепками. В небе пролетали самолеты. Один раз прогудели немецкие, видимо на Москву шли. То, что они ночью летают, я знал, а тут днем удивили. А так все было как обычно. Вечером я, как и планировал, посетил столовую. Взял борщ со сметаной, на второе макароны с гуляшом, чай и компот с сырниками. Их недавно сделали, вкусные. Естественно, скопировать я все не забыл, прежде чем наброситься на них. За те три часа у меня все успело переработаться, и я снова был голоден, так что поел с удовольствием. После этого ушел к себе в лагерь, там все было в порядке, его никто не нашел. Так же устроившись на лапнике, я спокойно уснул. Утром после легкой зарядки я съел пирожки и яйца, чтобы они не испортились, после чего прилег отдохнуть. Думаю, сегодня в последний раз посещу столовую, мне лапшу с гречкой нужно скопировать, и можно возвращаться. Стандартный набор блюд у меня будет, этого пока хватит, потом и за диковинками или редкостью поохотиться можно. Хм, а не заплатить ли мне поварихе, чтобы та пельменей налепила для меня? Надо подумать. Если уговорю, то и на ужин буду. Ночь тут проведу, а с утра уже обратно к челноку побегу. Работы полно, буду ею заниматься. Да изредка в деревню наведываться. Так, по-соседски, да и продуктов натуральных прикупить. Про охоту я не шутил, значит, и овощи купить надо. Посуда у меня была, а специи я приобрел тут, в магазине у станции. В принципе все так и получилось, как я планировал, и даже на завтрак успел, там первого не было, только второе. Взял макароны с котлеткой и подливой и гречку с гуляшом. Компот и чай. Все скопировал. Сегодня компот лучше получился, хоть и теплый был. Договориться насчет пельменей удалось без проблем, налепят. Я удивился такому быстрому согласию, но пока завтракал, узнал, что сегодня председатель начальство встречает, вот повара и ломали голову, что сделать к обеду. А тут я со своей просьбой в тему, да еще заплатил за работу. Почему бы и не налепить пельмени? До обеда я провел свободное время в лесу, работал с «Регом», растрясая жир. У меня его не было, но куда-то же столько пищи девалось? Да и с организмом что-то странное происходит, нужно скорее вернуться на борт челнока. Реаниматор или диагностическую капсулу брать я не стал, а вот лечебную в грузовой отсек втиснул. Там в памяти компа были снятые с меня параметры, нужно сравнить. А то мне кажется, что я чуть-чуть подрос, да и кисти едва заметно, но удлинилась. Пальцы у меня точно были покороче, а тут чуть ли не музыкальными стали. Странно все это, а все странное меня беспокоило. Уже не пугало, привык, но беспокоило точно. К обеду я снова вернулся в село. Пельмени были готовы, так что я одну порцию заказал. Тут еще неожиданно узнал, что отварили рис, и взял две порции, с котлеткой и гуляшом. Не из-за голода, хотя он и чувствовался, а чтобы было два разных вторых с одним гарниром. Вместо компота сварили морс, тоже взял, да и все мучное, что было, с приездом гостей разнообразие порадовало. Все скопировал. Большую часть даже не покупая, оно стояло на полках прилавка, чтобы гости видели, что есть на выбор. Покинул я столовую как раз вовремя, председатель гостей привез на своем фаэтоне, и они прошли внутрь. Осмотревшись, я направился в сторону станции. Сейчас куплю пирожков в дорогу, и можно выходить. Ждать вечера мне было не обязательно, я все успел сделать до обеда. Купив все что нужно, прошел к вокзалу и зашел в магазин, где купил две бутылки столовой воды, ее выдавали как лечебно-столовую, но вода хорошая, поэтому взял и убрал в мешок. В этот раз в село я пришел со своей тарой, чтобы с узелками не ходить. Завязывая горловину мешка у прилавка, я не забывал поглядывать по сторонам, поэтому не сразу понял, что меня торкнуло. Можно сказать, дернуло. Замерев, я попытался вспомнить, прокручивая мысленно увиденное несколько секунд назад. Даже пожалел, что остался без сети, функция записи «под протокол» сейчас очень сильно бы пригодилась. Однако я справился и так. Прикрыв на секунду глаза, я вспоминал, пока меня как озарение не ослепило – вид того, как парень в форме командира-танкиста РККА садился в теплушку. Вроде лейтенант, судя по кубарям. Но не он сам привлек мое внимание. Несмотря на дистанцию в шестьдесят метров, когда он с помощью поданной руки с перрона залезал в теплушку, я рассмотрел под фуражкой пилотский нейроразъем. Парень имеет сеть, это точно. Кто же он такой? Да почему у него заглушки нет телесного цвета для разъема? Штатно должна стоять. Снял, что ли, или потерял? И не боится, что пыль набьется? Конечно, не страшно, водой в купании вымоется, но все равно врачи не советуют без заглушки ходить. Быстро завязав мешок, я закинул тот за спину и, поправляя лямки, подошел к окну магазина, которое выходило на вокзал и на перрон. В это время там заправлялся водой паровоз воинского эшелона. Теплушек было не так и много, в основном были платформы с танками. Почти все под брезентом, но что под ними, понять не сложно. Значит, лейтенант на войну едет? Хм, а мне нужно кровь из носу узнать, кто он такой и откуда у него сеть. Главное, не пилот ли он, если пилот, то не среднего ли корабля, и имеет ли он метку. Если это так, то брать второго работорговца мне совсем и не нужно, я бы даже сказал, опасно. Покинув зал магазина через открытые из-за духоты двери, я заторопился к перрону, и тут паровоз дал гудок, сигналя об отправлении, и с лязгом и шумом стронулся с места. Я даже и не подумал бежать, а разглядывал, запоминая того лейтенанта, что стоял в проеме дверей, и как он махал рукой людям на вокзале. Я тоже помахал. Запрыгивать на ходу в эшелон и выдергивать лейтенанта – глупая затея, там все вооружены и такого не допустят. Попытаются точно. Эшелон уходит, на балконе последней теплушке маячил часовой. Нет, на ходу не запрыгнуть, поэтому, пересчитав вагоны и теплушки, чтобы запомнить, я рванул в лес. Вернее, торопливо пошел, чтобы не привлекать внимания. Вот там, сложив все вещи и продукты в два мешка, надел комбез и бронекостюм, после чего уже побежал к челноку. Догнать лейтенанта я смогу на челноке. А сверху найдя нужный эшелон в пути, как-то его если не выкрасть, то поговорить. Лучше первое, не зная, кто это, первый вариант считаю правильным. В этот раз путь у меня занял даже чуть больше шести часов. В прошлый раз когда я к железной дороге бежал, то делал это со всей возможной скоростью, проверяя себя на выносливость без помощи имплантов Древних. А тут просто тропился, но организм не насиловал. Успею. Действительное успел. Уже темнеть начало, когда я оказался в окрестностях стоянки челнока. Пробежав до него по дну оврага, я достал ключ и вставил его в щель приемника замка шлюзовой. После шлюзования я прошел на борт и, первым делом скинув с себя все, посетил душевую. В озере у села пару раз я, конечно, искупался, но после такого забега душ мне был просто необходим. После этого, надев комбез, я разложил вещи и оружие по своим местам и прошел в рубку. Запустив двигатели – на лес уже давно опустилась ночь, – я поднял челнок и, развернув его, направил в сторону железной дороги. Найти нужный эшелон сразу не получилось. Тот далеко уйти успел, все же боевая техника на фронт шла, зеленый свет повсюду. Да еще я не сразу его опознал. Какой-то м… по дороге подсоединил к нему две цистерны. Видимо, с топливом. Количество платформ изменилось, вот я и путался. Наконец разобравшись, все же эшелон с танками на этой ветке был один, прикинул, куда тот движется, и, сообразив, что мимо следующей узловой станции ему никак не пройти, сел в роще неподалеку от нее и завалился спать. Очень уж хотелось. Что-то мне постоянно хотелось в последнее время жрать и спать. Точно паразит виноват, больше некому. Утром я проверил окрестности. Вдали паслось стадо коров, и никого рядом. Я переоделся в местную одежду, позавтракал остатками натуральной пищи, купленной в селе, все до остатка съел, так как хотелось, да и все равно испортится, и направился к населенному пункту, где поднимались дым паровозов и труб котельных. Даже гудки иногда долетали. До городка и узловой станции было идти километра четыре, но я, не напрягаясь, пробежал их. Тут полевая дорога вилась в нужную сторону, вот, изображая неторопливый бег, и добрался до нее. Выяснилось, что нужный эшелон еще был в пути, тут я его не нашел. Да и то, что он дальше пойдет, я сомневался. Станция узловая, последняя, дальше только обычные, а через пятьдесят километров уже передовая грохотала артиллерией. Тут не слышно, просто предположил. Снимать технику с платформ удобно именно здесь, более того, даже подготовленные площадки имеются. В общем, осмотревшись, я вернулся на челнок. Прибудет нужный эшелон, сниму лейтенанта, пообщаемся. Что-то я действительно перемудрил, скорость небольшая, рано ему еще быть, поэтому, пока оставалось свободное время, занялся своими делами. За дроида браться не стал, пищевой синтезатор меня ждал. Подсоединив прибор копира к планшету, я разложил блюда отдельно. А то часто все сразу копировал. Их тоже подготовил, но с пометкой дежурный обед. То есть при заказе туда входило все – и первое, и второе, и чай с компотом. Не разделишь, все сразу одним пакетом заказать будет можно. Не страшно. После того как я скомпоновал блюда, ввел их в меню синтезатора. С сетью я минут пятнадцать бы провозился, а тут четвертый час, и работе конца краю не видно. И ведь не бросишь, тогда вся проделанная работа насмарку, все заново придется делать. Наконец через полчаса последнее блюдо было забито в память синтезатора. Сразу же я проверил его, заказал дежурное блюдо из борща, макарон с гуляшом и чая с компотом и коржиками. Про три кусочка хлеба забыл сказать, они тоже были. Большой неожиданностью была солонка, которая, видимо, попала под действие копира, и синтезатор ее создал. Только соль была не в глиняной солонке, а в толстостенной пластиковой. Глину тот не выделывал, а пластик для тарелок – легко. Заказывать этот номер в меню можно только с таким перечнем блюд. Скопировал так. Нужно было по отдельности, но и это не плохо. Солонки такие долго хранятся, как и соль в них, так что с каждого блюда их много накопится. Эх, была бы сеть, исправил бы, а так придется не утилизировать их, а собирать. Нужно будет коробку под них приготовить. Закончив с обедом, я убрал всю посуду в утилизатор, она одноразовой была, и, прибравшись на судне, поспешил к станции. Эшелона как не было, так и нет. И ведь в лоб не спросишь, куда такой-то эшелон с танками делся, сразу за шпиона примут. Что ж делать-то, все равно ведь узнать нужно! Пришлось немного поиграть. Сделать запыхавшийся усталый и встревоженный вид и, сжимая в ладони клочок бумаги, подбежать к железнодорожнику со станции. Что у него за специальность, не скажу, но он был в форме. – Скажите, – с трудом переводя дыхание, сказал я, – танкисты еще не прибыли? – А тебе до них какое дело? – настороженно осмотрел тот меня. – Брат у меня там, механик-водитель. Вот, вчера телеграмму прислал с какой-то станции, сообщил, остановка на несколько минут тут будет, хотел встретиться, а я не успел, мост размыло. Пришлось вплавь, а дальше бегом. – Не знаю. Танкисты были, но под утро, не рассвело еще. Дальше ушли. А будет еще или нет, не скажу. – Значит, успел, – с облегчением улыбнулся я. – Подожду. Отойдя в сторону, я стер улыбку с лица и нахмурился. То, что под утро дальше прошел как раз нужный мне эшелон, я теперь уже не сомневался. Ошибочка вышла, тот оказался куда быстрее, чем я думал. Я уже собрался покинуть вокзал, когда зазвучала сирена воздушной тревоги. Вместе со всеми выскочив на привокзальную площадь и присмотревшись, я заметил несколько приближающихся точек со стороны передовой. Налеты на эту узловую станцию бывали, свидетельства видны везде – от плохо засыпанных воронок до кучи горелого металла в стороне. Там были и перекрученные рельсы, и остатки вагонов и платформ. Утром тоже был налет, когда я тут был, что-то тушили в районе складов, хотя сам налет я не застал, спал еще. Это был, видимо, второй на сегодня. Рванув в сторону – мне не хотелось попасть под случайный разрыв, тем более защиты на мне просто никакой не было, – я пробежал мимо позиции зенитчиков, мельком их осмотрев. К моему удивлению, там был знакомый лейтенант-зенитчик, с которым я встретился в первый день войны у границы. Ничего себе, два месяца уже война идет, а тот все еще жив. Да и автомат, что я ему тогда дал, снятый с тела диверсанта, был при нем. Более того, у командира орудия был второй, со сколом от пули на прикладе. Теперь лейтенант командовал не счетверенными пулеметами, а тридцатисемимиллиметровой зенитной пушкой ПТО-ПВО. Осмотревшись, я обнаружил позиции еще двух таких пушек, однако судя по стрельбе, их было гораздо больше, да и пулеметы зенитные тут имелись. – Здорово, – подошел я к знакомцу. Тот, удивленно поправив каску, обрадованно улыбнулся: – О, так я тебя знаю! – В первый день войны встречались, – кивнул я. – А тебя что, еще не призвали? – удивился тот. – Из-за потерянных документов, что ли? – Нет, документы при мне. Даже не восстанавливал, так нашел.