— Вы особо на печенье не налегайте, через час обедать будем, не надо портить аппетит, — строго велел я им и уже обратился к поручику, что с трудом оторвал взгляд от экрана телевизора. — Дети это всё моё, это моя жизнь, поэтому не обессудьте за такие слова. Если с ними что случиться я весь город уничтожу, поверьте, мне есть чем. Сан — Франциско уже пострадал от моих рук. Поэтому попрошу со стороны полицейского управления обеспечить их охрану. У меня для вас лично и для полицейского управления есть подарки. Не посчитайте её взяткой, просто подарок. Вот это вам, револьвер системы «Наган» сделанный для генералов. А это девять простых «Наганов», тут в коробке две тысячи патронов, кобура и портупея. Думаю, разберётесь. На звезды на бляхах внимания не обращайте, если что ремни можно сменить. Поручик открыл поданную ему кобуру, достал револьвер с довольно красивой отделкой, быстро разобрался и, открыв барабан, покрутил его с одобрительным видом. — Благодарю, Михаил Геннадьевич. Подарок действительно ценный. С ручным оружием у нас в управлении действительно беда. Приходится покупать для офицеров на свои средства иностранные образцы… Хм, он тысяча девятьсот тридцать седьмого года выпуска? — Да, полное старьё и барахло, но у вас в России такого оружия нет. Хотя вру, есть. Я когда в Одессе гостил, подарил три десятка таких револьверов. Губернатору такой же как у вас, генеральский. — Ещё раз благодарю. Я поговорю с наместником на счёт вас. — Да кстати, никаких балов и званых ужинов. — Но как же?.. — Никаких! Мне этого в Одессе вот так вот хватило, — ударил я себя по горлу. — Больше не надо. Мы сюда отдыхать приехали, а не шляться по всяким домам, вот отдыхом и займёмся. — Ясно, что ж это ваше решение. Насчёт квартир могу подсказать адрес доходного дома, где сдаются апартаменты. Если желаете, я могу сам договориться с хозяином, что вы снимите комнаты. — Что за комнаты? — деловито поинтересовался я. — Четырёхкомнатные с двумя спальнями и своей кухней. Ранее там один граф три недели жил, когда навещал сослуживца. Сейчас они пустуют. — В принципе нормально, можно взять. На месте посмотрим, что это за квартирка. — Своего унтера я тут оставлю, он присмотрит за вами. — Согласен. Будем мы тут до наступления темноты, а потом уже и поедем к доходному дому. Насчёт завтрашнего распорядка определимся завтра. — Хорошо я пришлю кого-нибудь, чтобы он проводил вас по нужному адресу и убедился, что вы благополучно устроились. А сейчас извольте откланяться. Когда поручик с помощью своего унтера перенёс подарки в сани и укатил, я покачал головой и пробормотал: — Силён, так о будущем ничего и не спросил. Пока мы общались, зеваки поняли, что опасности мы не представляем и сейчас с улицы доносились крики катающихся и веселившихся людей. Кроме знакомого унтера к нему присоединились ещё двое полицейских и, заложив руки за спину, они прогуливались у автобуса, не допуская зрителей к автодому. Чуть в стороне стояла группка военных, рядом находились лошади под сёдлами. Там был и Веселов, который, изредка тыкая пальцем в сторону автодома, что-то им объяснял. Судя по ошарашенным лицам, что именно понять не трудно. В общем, выглянув в окно, посмотрев как там дети, большая часть сидела у окон и завистливо наблюдала за местными отдыхающими, я занялся приготовлением обеда. Причём побольше. Полицейские нас охраняли, соответственно я взял на себя заботу об их горячем питании. Может это и не требовалось, но я так воспитан был. Перед этим я им вынес большой термос с горячим чаем и пяток одноразовых стаканчиков, чтобы они грелись при нужде. После плотного обеда, полицейские с охоткой к нам присоединились и быстро поели наваристой ухи из красной морской рыбы, после чего вернулись к службе. Кормил я их не в доме, а снова поднял тент автобуса, расставил пластиковые столы и стулья и разлил блюда в солдатские котелки. Кстати, их я подарил полицейским вместе с ложками и эмалированными кружками. Те спокойно и с достоинством поблагодарив, подарки взяли. Так вот, после обеда мы снова направились кататься. Один полицейский спустился вниз и контролировал свою зону. Двое остались наверху. Чуть позже их сменили, причём у этих полицейских на боку висели знакомые кобуры с «Наганами». Похоже, Веселов серьёзно отнёсся к моему предупреждению и нас охраняли уже с боевым оружием, а то до этого у прошлой группы были одни только шашки и всё. Часам к трём, когда мы уже скатились раз десять, я заскучал, а дети упорно хотели кататься, прибыл местный наместник. Мы с ним пообщались, пока дети полдничали, он поспрашивал насчёт обустройства моей семьи в городе, есть ли какие пожелания, и под конец задал осторожный вопрос о будущем. Похоже, поручик уже довёл до него, откуда я, да и не мог не донести, я слишком необычно прибыл и не скрывал, откуда я. Вот действительный статский советник и интересовался, остальную информацию до него похоже довели. Мы сидели под тентом, сам наместник был в шубе, и спокойно беседовали, попивая горячее кофе, пока дети в доме полдничали. О будущем я рассказывать ему не стал, сообщив, что местные слишком бурно на неё реагируют, показательно это было в Одессе и на борту «Лебедя» поэтому соврал, что меня попросили больше об этом никому не рассказывать. Однако всё же из вредности озвучил, что через пятьдесят лет Российская Империя рухнет благодаря действиям разных стран, и прогнившей российской дворянской верхушки, отчего погибнет около десяти миллионов человек. В общем, наместник отбыл со своими людьми резко постаревший и взгрустнувший. Ему мои слова не понравлюсь, а мы после полдника вернулись на горку. М-да, к вечеру я был вынужден констатировать, что не поспеваю за неуёмной энергией детей и горки у меня уже встали в горле. Однако мне с трудом удалось собрать детей, которые поняли, что на сегодня катания закончились и пытались сбежать, прося: «ну один раз… ну хоть разочек», и выехать в сторону доходного дома, где нам сняли квартиру. Дом на колёсах я убрал в За Пазуху и ехали мы на снегоходе с прицепом, нас сопровождали двое верховых полицейских, чуть в стороне двигались военные. Кстати, винтовки у них были кремневые, дульно зарядные, а у офицеров кобуры с более современными револьверами. Похоже, переоснащение армии образцами современного оружия двигается со скрипом. Через час после принятия ванной я распаренный и довольный вышел в гостиную. Дети плескались в большой ванне, я их там оставил, поэтому прошёл к окну и, отодвинув занавеску, посмотрел вниз. Народу хватало. Нас разглядывали, пока мы катались, кстати, дети быстро нашли общий язык со сверстниками и скатывались уже большой гурьбой кто где на больших шкурах, сопровождали до города, и даже сейчас у дома находилось около полусотни зрителей. Почти стемнело, но их всё же было хорошо видно. — М-да, непросто будет отдыхать, — пробормотал я и, запахнув полы халата, завязал пояс. В апартаментах было жарко натоплено, так что нам было комфортно. Не зря я снял их на месяц, оплатив пока за две недели. Будем отдыхать, что я ещё скажу? Похоже, дети нашли то место где им очень интересно и комфортно. * * * Гудя моторами, мой вертолёт оторвался от снежного наста на окраине Владимира и стал набирать высоту. За всем этим действием наблюдал, по — моему, не только весь города, но и все кто мог прибыть из окрестных деревень и сёл. Я ещё вчера устало объявил, что собираюсь ненадолго слетать в Казань, поэтому о нашем вылете мгновенно узнал весь город, и сейчас толпа зевак поражала своими размерами. По — моему тут было больше ста тысяч зрителей. Дворяне и служивые заняли первые места, чтобы посмотреть, как мы улетим, они же первые и пострадали, хотя я и говорил встать подальше. Но, честно говоря, я даже с улыбкой наблюдал как двух дам сдуло, и некоторых мужчин уронило и поваляло, также всех закидало снежной пылью от поднятого лопастями ветра. Да, я действительно получил моральное удовольствие от этого вида. Как же меня достали все эти расфуфыренные дворяне и представители аристократии. Во все дыры готовы были пролезть, чтобы я именно к ним, не к другим, прибыл на званый ужин. Пять дней из восьми мне отдых портили гады, это детям пофиг, им кроме горок и родительского внимания ничего и не надо. В основном доставали дамы, в первый раз они отстали от меня на пару дней, когда я отбился от них десятком журналов моды будущего, потом ещё на пару дней, когда слил десяток коробок с косметикой. Это вообще фурор был. Чувствуя, что за меня сегодня возьмутся серьёзно, и так молодых девок из дворянок подсовывают постоянно, я всё же вдовец, вот и решил улететь и передохнуть от такого внимания. Ладно, ещё полицейские, молодцы, от большей части меня защищали, но не ото всех. Вот с военными мы общались нормально, да и с купцами такое было, приятно поговорить. Но не с местной «элитой» мать её. Я ещё из-за желания отомстить сунул дамам в журналы кроме моды, три журнала для взрослых женщин, где были полуголые, и что уж говорить откровенно голые накачанные самцы. Потом разъярённый наместник тряс одним из таких журналов, который он нашел под подушкой жены. Я ему и другим мужьям ещё больше испортил настроение, сообщив, что таких журнала всего было три. Так что мужики у своих жён устроили форменный обыск в поисках двух оставшихся журналов. Но потом то один то другой тихой сапой подкрадывались ко мне и спрашивали, а есть такие же но с девушками, и довольные уходили, когда получали на руки «Плейбой» или нечто подобное. Потом я тихо слил эту информацию жёнам, что тут началось… Это так я мстил местным дворянам за излишний и главное настырный интерес ко мне. Мало того, что местные меня доставали, так со всей округи ещё съехались, а эти понаглее были, вот я и решил отдохнуть от них. Забрал детей и вылетел в сторону Казани. Когда мы пролетали над городом, то увидели, как в него входит длинная военная конная колонна. Каски и галуны сверкали на солнце, привлекая к себе внимание. Там были кареты и повозки. Дети ахая, рассматривали их через иллюминаторы, а я пробормотал, проверяя проложенный курс: — Это ещё кто припёрся? Меня одного на всех любопытных не хватит. Колонна осталась далеко позади, по — моему, там стреляли, было видно облачка порохового дыма над колонной и подбрасывали шапки, и мы, устроившись на креслах удобнее и стали терпеливо пережидать полёт. Дети кто возился с планшетами, кто просто смотрел в окно, а кто мешал мне пилотировать и, сопя, лез на колени. Пришлось одной рукой подхватить Дениску на руки и посадить туда, куда он пробирался. Это было его законное место, так что, убедившись, что младший сын нормально сидит, я продолжил пилотировать, поглядывая вокруг. Погода была отличная, видно далеко, поэтому я и решил вылететь сегодня, вчера немного вьюжило. Пока внизу мелькали голые деревья зимнего леса, заснеженные поля, небольшие деревушки или большие сёла, над которыми стояли облачка из печных труб, то стал вспоминать, как мы провели эти восемь дней с момента прибытия во Владимир. Как я уже говорил, с местной аристократией, так и хотелось заменить на созвучное слово, пид**тией, отношений у меня не сложились. Неприятно мне было с ними общаться. А вот с простыми людьми или мелкими дворянами, не такими снобами вроде местной «элитой», я общался очень даже хорошо. Выделю из них офицеров местной воинской части, мецената и московского миллионера Вячеслава Игоревича Тихонова, купца первой гильдии, и местного врача Еремея Щелкова. Офицеры были из пехотного полка, поэтому я провёл с ними ознакомительную работу с современными для них образцами оружия. Те выделили мне взвод из сорока солдат, таких простых крепких мужиков и два расчёта бомбард. Миномётчиков как я понял, так как у них были короткоствольные пушки с широкими дулами. Мортиры, короче говоря. В общем, солдаты получили винтовки, артиллеристы трёхдюймовки. Правильно говорят про крестьянскую основательность и хитрецу. Если им интересно они быстро разбираются что и как, и уже через три дня на полигоне полка мы смотрели, как солдаты стреляют по мишеням быстрыми залпами, а потом ловко чистят винтовки. Офицеры тоже не остались в стороне и испробовали как винтовки, так и карабины, да и «Наганы» им пришлись по душе. Артиллеристы от пушек так вообще были в восторге и проведённые стрельбы это показали. Правда ни разу не попали, видимо не разобрались с прицелами, но помочь я им ничем не мог, тут только практика нужна и работа над ошибками. В общем, эксперимент прошёл удачно. Уставы они тоже читали с жадность, ничего из всего этого насовсем я им не давал, после эксперимента забрал обратно, но вот пару уставов и каждому офицеру по «нагану» всё же подарил. Это было с военными, теперь по меценату. Меня с ним познакомил наместник, по просьбе миллионера. Он прибыл со своим пятнадцатилетним сыном шалопаем, во мужик даёт, самому под восемьдесят, а ещё детей делает. Сын у него был ну очень уж любопытный, постоянно нас перебивал своими вопросами, поэтому, я подарил ему кубик — рубик, показал, как им пользоваться и больше парнишку не видел. Так вот купец был мужик крепкий. Не смотря на то, что всем имуществом и предприятиями сейчас рулил один из его сыновей, всё равно крепко держал всё в кулаке. Он был образованный, начитанный, и мы быстро нашли общий язык. Когда я узнал что у него собственная типография и издательство в Москве то достал из За Пазухи сборники сказок и разных стихов поэтов будущего, и попросил издать их для детей и подростков. Тот спросил, за сколько я их продаю и, узнав, что всё бесплатно, лишь бы дети получили эти книги, сильно зауважал меня. По сказкам он сказал, что как только их переведут на местный язык его специалисты, всё же различия в письменности присутствовали, то их сразу начнут выпускать. Штука хорошая и нужная. Так же его интересовали бытовые новинки будущего. Очень много он записал в блокнот того, что для меня обыденность, а для него невиданная новинка. Третий горожанин, с которым я охотно общался, это местный старший врач Еремей Щелков. Его интерес состоял чисто в сфере медицины будущего, поэтому я сделал ксерокопии записей Ольги, а так же части медицинских справочников из моей библиотеки и передал ему эту довольно толстую пачку листов. В городе было ещё два врача, но один коновал, другой вообще немец, с обоими я не общался. Больше всего меня любил простой народ и дети, я это видел, да и было понятно почему. На второй день, когда была восхитительно тихая погода, и хотелось просто гулять, я после поездки с военными на их полигон вернулся во Владимир. Там после небольшого раздумья, по спуску установив фонари, просто с помощью местных мужиков воткнул их в снег, запустил генератор и осветил горку. Отчего теперь дети и взрослые катались до самой полуночи. Да ещё я под тентом расставил дополнительные столы и стулья и бесплатно поил горячим чаем и печеньем всех желающих, а они были. В основном под тентом сидели мамаши, и отцы детей что катались, следя за ними, беседуя и попивая чай. Как мне удалось чуть позже выяснить, чай в городе и тем более кофе был в некотором дефиците. Уже поступали предложения купить у меня его крупными партиями. Ну нафик, у меня их всего пару фур, самому не хватает. Я не один такой был, некоторые предприимчивые лавочники расставили вокруг автодома переносные прилавки с тентами и торговали всякими вкусностями, горячим сбитнем, сладостями и другим. Но не только это сделало меня кумиром молодёжи и дворян, в десять вечера, я заранее объявил, отчего у горок и на окраине собралось полгорода, о том, что буду запускать фейерверки. И в десять действительно запустил, выпустив в небо за пять минут, целый грузовик больших и красивых фейерверков. Так я отпраздновал наше прибытие сюда. Мои тоже были в полном восторге, хотя и хотели спать, держались на одной силе воле. Часовой пояс то изменился, по местному времени они уже в семь вечера должны ложиться. Для них это как десять часов, а тут столько ждать пришлось. Но они не жалели и потом долго делились впечатлением. Это мои взрослые дети, Дениска ещё в восемь уснул. Не только мои дети были поражены, весь город превратился в один соляной столб, когда в небе распускались искусственные и яркие цветы. На пятый день, когда погода была такая же хорошая, я повторил, на этот раз собрался не только весь город, но и из ближайших деревень и сёл прибыли зрители. Дороги были запружены санями и повозками, к городу ехали как дворяне, так и крестьяне. А Дениска опять уснул под присмотром няни и ничего не видел. Да, кстати, пора пояснить, откуда у меня появилось свободное время. Всё было очень просто, по предложению владельца доходного дома я решил набрать нянек для детей. Но не одного юношу и одну девушку, как он предлагал, а двух парней и трёх девчат, иначе они не уследят за моими реактивными детьми. Одна из девушек занималась только Дениской, сняв с меня часть проблем во времени. Пятнадцатилетние парни и девушки с охоткой катались с детьми, и следили, чтобы с ними ничего не случилось. Ко всему прочему я нанял местного извозчика, эти дни он работал исключительно на меня. В его задачу входило, забирать утром детей и нянь, везти их к горкам, там спускаться вниз, дожидаться, когда дети скатятся. Поднимать их вместе с ледянками и снова поднимать, так бесчисленное количество раз, прерываясь только на обед, а вечером доставлять обратно в доходный дом. Там я забирал с рук нянек детей и уже сам занимался ими, выслушивая от детей, как прошёл день. В принципе няни справлялись, правда, у Кирилла на лбу теперь ссадина, когда они перевернулись с ледянки, он ободрал лоб о лёд, да у Гены был расквашен нос. Припух да кровь была. А так ничего особенно. Тут он сам виноват, нечего стоять на спуске и зевать когда на тебя сверху орава летит автопоездом. Вот и сбили его с ног, да протащили с собой. Вон девчата, хоть бы хны, только улыбаются. В общем, няни справлялись, детей охраняли полицейские, и я был практически спокоен. Практически, это поэтому что я успел поволноваться. За детьми я всё же следил, дистанционно, но хоть так. У каждого был на руке специальный браслет с маяком, в подвале доходного дома постоянно гудел генератор, а на крыше я установил антенну, так что на мой армейский планшет постоянно поступала свежая информация по местоположению детей. Радиус действия километров пятнадцать, доставало до всех уголков в окрестностях. Вот я и запаниковал, когда маяк Алисы вдруг отделился от горок и стал довольно быстро уходить в сторону города. Я в это время был на полигоне, поэтому вызвал «маталыгу», прихватил пяток офицеров, и мы рванули по сигналу с браслета. Когда добрались до довольно богатого купеческого дома, из которого шёл сигнал Алисы, и ворвались внутрь, я уж свето — шумовую хотел бросать, так застали за столом патриархальную картину. Там сидели за столом три маленькие девочки, включая мою дочь, и спокойно пили чай, отхлёбывая из блюдечек. Нет, я её не отшлёпал, просто забрал всех трёх, вернул на горку, где паникующие няни уже искали пропажу, сделал внушение и выдал всем моим детям «уоки — токи». Хотят со мной поговорить или попроситься в гости, пусть связываются. Пользоваться ими они быстро научились, сложного там ничего не было. Более того, Алиса и две её новые подружки из купеческой семьи, они, кстати, тоже от своих нянь сбежали, так ещё и довольны были, до горок на броне прокатились вместе с дядями военными и главное все это видели. Вот так вот прошли для меня эти восемь дней. В принципе жаловаться не на чего, кроме как я уже говорил навязчивого внимания от местной аристократии — пидо… Ну в общем, я об этом уже говорил. Сбежал от него вот и хорошо. Между прочим, как отметила местная «элита», ни я, ни мои дети не делали должного различия между слоями общества, и играли с теми, с кем им нравилось и было интересно. Мне на это постоянно тыкали, но я только отмахивался, чихать я на это хотел, пусть играют с кем хотят, а я буду общаться с кем хочу. Как и я, мои дети игнорировали детей аристократов, правда, не всех, вполне нормальные экземпляры там встречались, но вот долго они вместе не играли. Причина банальна. Мои дети могут играть как с дворянами, а потом влиться в строй черни, горки были общими, отчего няни и мамаши тут же отзывали своих деток, чтобы их кровиночки не дай бог, чего не подцепили он детей черни. А моим пофигу, интересно, они и играют. Их няни предупреждённые мной, этому не препятствовали. Как-то вот так мы и проводили время. Для меня тоже это не прошло даром, и я осознал на примере что это такое — слои общества в России, и какая между ними пропасть, при кажущейся простоте. Крепостное-то совсем недавно отменили, десяти лет не прошло, не могут дворяне привыкнуть. Будет сложно, и я это понимал. Позавтракали мы плотно, да ещё повар, что работал на первом этаже доходного дома, где располагался ресторанчик, дал нам с собой целую корзину провизии. Я её убрал в За Пазуху, помня свой принцип, есть только лично приготовленную еду, а эту я найду кому скормить. Да, конечно, я не всегда придерживаюсь его, где не знают кто мы, там мы ели спокойно, а вот где мы находимся долго, и слухи расползаются, то уже остерегались. В той же Одессе, на второй день я ничего не ел со стола и детям запрещал, мало ли что. Своими харчами питались. Да и тут детей кормил только своим, заранее готовил для них завтраки, обеды и ужины, держа в термосах. Сам питался также, не смотря на обиду местного повара, но чуть позже мы нашли с ним общий язык. Когда тот узнал, что у меня есть свежезамороженная морская рыба, то уговорил хозяина купить её и тот взял в счёт дальнейшего нашего проживания тонну. Так что ресторанчик внизу теперь был часто посещаем, рыба действительно была вкусной и для многих незнакомой, да ещё повар был искусен и не портил блюда. Честно говоря, я уже трижды работал с ним, готовя на кухне ресторанчика обеды детям и учась у профессионала. Поучиться было чему. В это время на коленях завозился Денис, который перегнулся и через нижний иллюминатор разглядывал землю, отвлекая меня от воспоминаний. Осмотревшись более осмысленно, я чуть подправил полёт винтокрылой машины и, придерживая сына, спросил у Анны, что сидела в кресле сразу за мной: — Как там у вас? — Хорошо, — отстранённо ответила та, не прекращая играть с планшетом. Играла она в игрушку что-то вроде тетриса, но что там за правила я понять не мог, хотя ранее пробовал играть. Однако дочь видимо знала правила игры, так как позади часто доносилось весёлое треньканье, подтверждающее удачно сделанный ход. Остальные тоже не скучали. Продолжая управлять вертолётом, я начал поглядывать на датчик показывающий уровень топлива. Пора искать площадку для дозаправки. Расстояние между Владимиром и Казанью было едва ли чуть больше шестисот километров, практически дальность моей машины, но всё же нужно дозаправиться. В баке едва двадцать процентов топлива, а до Казани осталось меньше сотни километров. Поглядывая вниз, мы летели над не то большим селом, не то маленьким городом, я решил совершить посадку прямо на дороге в трёх километрах от городка, заправиться и лететь дальше. Тем более дорога была практически пуста, так, пяток всадников да двое саней. — Чёрт, как плохо-то без основных ориентиров вроде железной дороги, — пробормотал я, когда вертолет, поднимая снежную пыль, завис над санным следом и совершил посадку. Эту машину, пользуясь возможностью, я уже переставил на лыжи, так что сели мы нормально. Оставив лопасти крутиться в холостую, я велел детям сидеть в салоне, передав Дениску Анне, привычно достал приставную лестницу, вызвал бочку с топливом, насос и шланг, поднялся, сунул шланг в горловину и стал в ручную качать топливо, с интересом поглядывая вокруг. Лес, что виднелся метрах в двухстах, был красив, на опушке стояли ёлки, укрытые снежным покровом и смотрелось это всё восхитительно. Свежий воздух тоже радовал, правда, едким бензином пахло от бочки, но в принципе терпимо, поэтому я работал и поглядывал вокруг. Позади от города двигались сани, но они остановились метрах в трёхстах, возница и двое пассажиров сошли и с интересом нас рассматривали. Особо испуга я у них не увидел, видимо расползающиеся слухи о нас дошли и досюда, но всё же приближаться они не стали, а вот конный разъезд, что я разглядел сверху, без опаски направился к нам. До этого я видел казаков. В Одессе, и одного унтера во Владимире, он там сватался, а тут сразу пятеро. В папахах, с бородами, покрытыми инеем, на мохнатых лошадях и с капсульными винтовками. У двоих ещё и вполне современные револьверы были. Казаки, не смотря на мою предосторожность держать оружие под рукой, оказались вполне миролюбивые, старший патруля осмотрел мои бумаги выданные наместником Владимира, с интересом походил вокруг, двое казаков так ещё помогли с насосом, качая топливо, поздоровался с детьми, и пожелал удачного полёта. Мне понравилась такая дружелюбная встреча, поэтому старшему я подарил «Наган» в кобуре и полторы сотни патронов, а остальным швейцарские складные ножи — мультитулы. Там были и ложки и вилки ко всему прочему. Старшему тоже достался такой нож. Казаки после демонстрации пребывали в полном восторге и долго благодарили перед прощанием. После этого они отошли в сторону метров на сто и наблюдали, как мы после заправки поднялись в воздух и полетели дальше. В какой стороне Казань и сколько примерно до неё осталось, мы теперь знали благодаря казакам. Кстати, унтер, звание у него было другое, это я его так называл, подтвердил, что слухи обо мне уже дошли до этих краёв, поэтому они хоть и удивились моему появлению и уж тем более посадке, но испуганны не были. Слава обо мне шла нормальная. Уверен, теперь слухи отсюда пойдут дальше с новыми подробностями. Пролетев над Казанью, я на небольшой высоте сделал над ней несколько кругов, чтобы дети посмотрели на неё. Сам я бывал тут не раз, в будущем естественно, но на улицах и сверху было сложно определиться что там и где. Кстати, насчёт будущего, лично я был уверен, что этот мир не прошлое моего мира, а параллельный, однако местным этого не объяснишь, сложно, поэтому, проще говорить, что я из будущего. Народу на улицах столицы Татарстана хватало, многие тыкали пальцем в небо, в воздух летели шапки и другие головные уборы. Сделав третий круг, я повёл машину в сторону Алексеевска. Пора посмотреть как там и что. Сам посёлок должен быть на месте. В своё время, когда я ещё был в будущем, мы отмечали трёхсотлетие, это означало, что село возвели в тысяча семисотом году. Так что хоть пара домов там должны быть. Долетели мы до Алексеевска за пятнадцать минут, ха, я тут уже ориентируюсь, не смотря на изменения, так что не сбился с курса. — Ха, а церковь, взорванная перед войной, уже стоит, — удивился я, делая круг над посёлком. Жили мы в нём, но род свой брали из деревни, что находилась в двенадцати километрах от Алексеевска, в селе Сахаровка, поэтому мы после третьего круга полетели к ней.