— Понимаешь, взгляд у него недетский, пронизывающий. Смотрит, как рентген, как будто насквозь. У меня от его взгляда мурашки по коже. Еще медсестра-практикантка на него жаловалась. Говорит, что он ее взглядом раздевал, а когда нагнулась поправить одеяло, демонстративно стал разглядывать ее груди. Хотя надо сказать, что с бюстом у нее все в порядке. Еще когда уходила, он ее по попке шлепнул и подмигнул. В трубке снова рассмеялись: — Однако, какой он Казанова! Ты поставил кого-нибудь присматривать за палатой? — Да, там прямо у двери стол дежурной медсестры находится. Я велел его не выпускать. — Меня гложут смутные подозрения. Если он майор ГРУ, то твоя медичка ему не помеха. Черт, сходи проверь, ладно? — Хорошо, сейчас проверю. — Перезвонить не забудь. — Ладно. Давай, пока, — однако трубку врач положить не успел. Без стука в кабинет ворвалась дежурная медсестра и закричала: — Его нет, он пропал! — Кто пропал? Да скажите вы толком, Светлана Аркадьевна! — Мальчик из сорок седьмой. Артур пропал! В трубке послышался отборный мат. — Костя, Костя, дай ей трубку! — было слышно, как надрывался Стас в динамике. Ошарашенный доктор поднял трубку и спросил: — Что? Извини, не расслышал. — Дай ей трубку! Константин протянул трубку медсестре: — Возьмите. С вами хочет поговорить мой брат. Подойдя, медсестра взяла протянутую трубку. — Здравствуйте. С вами говорит капитан КГБ Кокренев. То, что вы сейчас скажете, вы повторите нашим сотрудникам, которые скоро подойдут. А пока расскажите мне все подробно. Как это произошло? — Здравствуйте, я, товарищ капитан, относила обед лежачим больным. К ним относится и мальчик из сорок седьмой палаты. Когда я открыла палату и внесла поднос с обедом, то увидела, что кровать пуста. Я думала, что ребенок играет в прятки, и минуты две искала его по палате. Его нигде не было. Только окно было не закрыто на шпингалеты, а просто прикрыто. Еще пропала простыня. Как только я поняла, что ребенок пропал, сразу же побежала к Константину Сергеевичу. Но он же не мог сбежать в окно? Третий этаж все-таки? — За палатой никто не наблюдал? — Я попросила санитарку, она сказала, что никуда не отлучалась! — Хорошо, я все понял. Спасибо, вы действительно все подробно рассказали. А теперь верните трубку моему брату. Медсестра передала трубку телефона врачу и по его знаку покинула кабинет. — Да, Кость, он нас сделал. — Вы его найдете? — Если бы он был простым обывателем, то да, не сразу, но нашли бы. Но он же не идиот, а профессионал, глупости делать не будет. Ладно, я на доклад к начальству… Положив трубку, Константин задумался. Ему хотелось что-то предпринять, но что? Так ничего и не придумав, он запер кабинет и направился к сорок седьмой палате. Зайдя в открытую палату, врач осмотрелся. Действительно, простыни не было. Подойдя к полуоткрытому окну, распахнул его и высунулся наружу. — Ну и как он спустился? Третий этаж все-таки. Пожав плечами, доктор закрыл дверь и строго-настрого запретил медсестре открывать ее. Вернувшись в кабинет, сел в кресло и, достав из тумбочки стола початую бутылку коньяка, отмерил ровно пятьдесят грамм. Выпив, потер виски. Ночное дежурство давало о себе знать. Прикрыв глаза, Константин почти уже задремал, когда раздался резкий стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошли два человека в штатском. Один высокий и широкий в кости брюнет, второй невысокий и рыжий. Их принадлежность к органам была отчетливо видна. — Мы пришли по приказу сверху. Вы должны быть в курсе, — заговорил высокий. — Да-да. Конечно. А-а-а?.. — Оба синхронно достали документы и, раскрыв их, показали врачу, не давая в руки. — Капитан Корнилов. — Встав и перегнувшись через стол, Константин посмотрел удостоверение высокого. — Лейтенант Кошкин. — Удостоверение второго было явно новеньким. Когда офицеры убрали документы, старший заявил, что ему нужно позвонить, и быстро набрал номер. Поговорив с кем-то несколько секунд, он передал трубку Константину. — Алло? — Костя, это я, все в порядке, они те, кто должен был подойти. Передай трубку старшему. Выполнив требуемое, Константин, не обращая внимания на кагэбэшников, спокойно налил себе второй стакан, выпил, откинулся в кресле и прикрыл веки. Из дремоты доктора вывел голос капитана: — …так точно, товарищ полковник, сделаем. — Положив трубку, старший кагэбэшник достал платок из нагрудного кармана и вытер пот со лба. Посмотрев на напарника, он сказал: — Приказ из Москвы. Найти ребенка во что бы то ни стало, — затем повернулся к Константину и, поставив кулаки на стол, потребовал: — Рассказывайте. ВСЕ! Выйдя на крыльцо больницы, оперативники закурили, чисто механически посматривая по сторонам. Наконец, в очередной раз стряхнув пепел, Корнилов вздохнул: — Да, ушел он чисто. Никто ничего не видел, не слышал. Ты под окном все внимательно осмотрел? — повернулся он к напарнику. — Точно никаких следов? — Никаких, Сергей Викторович. Чисто все. Я опросил всех, кто гулял около больницы. Никто, ничего. Ребенка не видели. Тут их отвлекла маленькая пухленькая симпатичная девочка в синеньком платьице, стриженная под мальчика, с огромным белым бантом. Она подошла и, вытирая рукой полные слез глаза, с надеждой спросила: — Дяденьки, вы мою маму не видели? Потерялась я. Капитан, присев, ласково сказал: — Маму мы не видели. Давай поищем ее, — затем, взяв девочку за руку, повернулся к напарнику: — Сходи в регистратуру, скажи, что тут ребенок потерялся. Пусть заберут, с ними посидит. Нам некогда. Когда лейтенант скрылся за дверями больницы, Корнилов стал спрашивать у девочки, как ее зовут. — Я не помню-ю-ю, — плаксиво заныла та. — Ты помнишь, как тебя мама звала? Девочка, вытирая нос, кивнула. — Давай, я буду говорить имена, и ты вспомнишь свое? Девочка усиленно закивала. — Маша? Даша? Катя? Оля?.. — перечислив несколько имен, капитан сдался. Девочка стояла рядом, ковыряла в носу и ждала, глядя на оперативника. — Давай, я буду говорить буквы, и ты скажешь, на какую начинается твое имя, согласна? В это время вышел напарник в сопровождении пожилой женщины в халате. — Вот, Сергей Викторович, санитарка посидит с девочкой, пока не найдут ее мать. Женщина ласково сказала: — Пойдем со мной, чай с конфетами попьем и маму твою найдем. Меня баба Валя зовут. Девочка оживилась: — Конфетки, хочу конфетки! Санитарка, взяв ее за руку, повела в больницу. — Убивал бы таких матерей, — сказал капитан, глядя вслед ушедшим. И, повернувшись к лейтенанту, добавил: — У меня самого такая же дочка. Лейтенант промолчал, у него детей не было. — Эх! — махнул капитан рукой. — Ладно, нужно опросить всех еще раз. Начни с того дома, его окна выходят как раз на больницу. А я еще раз пройдусь по гуляющим больным. Все, расходимся. Очнулся я как-то сразу. Даже не очнулся, просто проснулся. В теле чувствовалась непривычная легкость. Одновременно почему-то болели все мышцы. Зевнув и со скулежом потянувшись, с закрытыми глазами вскинул странно легко взлетевшие руки вверх. Чтобы ухватиться за прикрученные скобы и, несколько десятков раз подтянувшись, закинуть себя в инвалидное кресло, стоящее рядом с кроватью. Руки ухватили пустоту — скоб не было. Широко открыв глаза, я смотрел на детские ладошки перед собой: — Что за?.. — скинув с себя одеяло, с отвисшей челюстью разглядывал тело, в которое попал. То, что попал, теперь не сомневался.