Ладно, не об этом сейчас. Генерала закончили допрашивать и к огромному его возмущению посадили в зиндан, тем было плевать на его погоны. Достали другого офицера и допрашивали его, этого по жёсткому, генерала физически всё же особо не трогали. Так слегка по лицу настучали. С этим офицером тоже закончили, с другим работали, когда мы прибыли и высадились. Отмахали мы эти шесть километров за час примерно. Знаю про нормативы, но тут горы и местность для бега слабо располагает, но добрались. Штурман налегке был, но всё же почти сдох, на силе воле добрался. Сейчас лежал, хрипло и шумно дыша. Ближайший боец посоветовал ему походить, легче будет, воды дал. Дрон показывал картинки, и я отлично видел кто-где, что и позволило мысленно расписать цельную схему нашей работы. Сержант помогал. Поперва действуем максимально скрытно, освобождаем своих, а там как придётся. Штурмовик прикроет наш отход, я его достал пока разгрузка вертолётов шла, отошёл к кустам под видом отлить, я не один отходил, вот и достал, тот отбежал и сейчас сопровождает нас чуть отстав. Ну и уничтожать всех духов в кишлаке никто задачу не ставил. Да и бой в таких условиях без потерь не обойдётся, даже если дроид прикрывать будет. Проще выманить за собой духов на открытую местность и зачистить их. А потом и зачистить кишлак можно, уже легче станет. Втройне. Вертолёт стоял в километре от кишлака, ниже по уровню моря метров на двести, а там место ровное, сесть смог. Охраняют его трое, у костра сидят, по подслушанным сообщениям, ночью афганские лётчики вертолёт с генералом и всеми захваченными перегонят в Пакистан. В зону нашей работы тот не попадал, и я подумывал его использовать. Для того и штурман с нами. Спутники сначала, а потом и дрон, показали вертолёт, пакистанский, что летел сюда. И когда мы добрались до позиции, до опушки метров пятьдесят было, тот как раз совершал посадку рядом с «Ми-17». Места ему хватило. Видать очень сильно заинтересовал пакистанцев советский генерал, что те вертолёт прислали. Хотя те и раньше вполне днём посылали их, и не раз. Спутники всё-ё-ё видят. Хм, хочу и его угнать. Пакистанский вертолёт был типичный «Хьюи», которые я не раз видел в фильмах о Вьетнамской войне. Насколько я в курсе, у Пакистана их всего три. Причём два в военной авиации, и один частный. Как раз частный и подлетел. - Отдышимся. Пока местные встречают гостей из-за границы, мы снимем часовых и проникнем на территорию. Медику тут подготовить место для приёма и обработки раненых, трёх бойцов в помощь и охранения. Старлей, отдыхай пока. Рюкзаки и часть боеприпасов оставляем тут. Дауров, идём к опушке, покажу где разместить гранатомёты. Тот скинул рюкзак, я уже освободился от груза, зам вязанку одноразовых гранатомётов снял, те самые «Мухи», и подхватив автомат направился за мной. Времени мало, тянуть я не собирался. - Аккуратно за мной, - скомандовал я. Мы упали на старую листву и по-пластунски направились дальше. Когда стало видно кишлак, я стал показывать: - Смотри внимательно, мы отсюда рванём к окраинам. Работать будем группами, парни уже привыкли тройками работать, тут также. Вон у той кочки «АГС» поставишь, и второй чуть ниже, вон там, тогда мёртвых зон не будет. В прикрытии старшим будешь ты, мне нужен надёжный тыл. Помни сержант, мы вручаем тебе наши жизни. Пока плана нет, нужно кое с кем встретится, там ясно будет. По примерным прикидкам, мы снимаем часовых из «Валов», тут я их четырёх наблюдаю на пулемётных позициях, наверняка больше. В общем, уничтожаем всех, кто нас может видеть и со всех ног бежим к окраине. Как там работать будем, информации пока нет. Уходить скорее всего будем со стрельбой. Убегать толпой, не оставляя прикрытия. Вы наше прикрытие. Как последний бойцы покинет кишлак, отбежав метров на тридцать начинай работать их «АГС» по окраине кишлака и по центру, наведи панику. Пока они будет укрываться от осколков, мы добежим до вас, и дальше уходим. Тут тоже возможно переиграем. В кишлаке порядка трёх сотен духов, это примерно. Теперь возвращаемся. Мы отползли подальше, и встав, пройдя метров тридцать, вышли к нашим, пройдя бойца из охранения. Я встал так, чтобы бойцы меня видели, сказал: - Чтобы выполнить поставленную перед нами задачу, я вам поясню почему мы тут. Наш комдив был похищен… - переждав гул высказываний, многие были матерными, суть операции никто не знал, бойцы вообще не знали где мы находимся. - Так вот, тот посещал Джелалабад, и нашего попутного борта не была, только афганский, а те взяли наших на прицел и улетели к моджахедам, те предлагали большие деньги за вертолёт, правда за боевой, «Шмеля», и за советского офицера. За генерала тоже много дают. В этих краях работает спецура, они видели посадку вертолёта и как выводят пленных советских офицеров и солдат, а с генералом были похищены четверо офицеров и два бойца охраны. Видимо больше места не было. Эта спецура вышла со мной на связь, по трофейной рации, сообщили о похищении генерала и угоне вертолёта. Они и своему начальству сообщили, ну и мне по старой памяти, мы иногда обмениваемся информацией. Я только собрался сообщить комбату, как тот сам меня вызвал и поставил задачу найти пропавший вертолёт, если генерал жив, вытащить, если нет, эвакуировать тело. Нам дали два борта и вот мы тут. Как именно будем работать, пока не знаю, спецура уже подошла, пойду пообщаюсь, по их разведданным, что они собрали, пока мы летели, будем работать. Предложу лететь им с нами, как я понял, задание своё они уже выполнили, возвращаются. Лучше воздухом, чем пешком, ноги стачивать. Сейчас набирайтесь сил перед боем. Придерживая автомат, я отошёл в сторону, буквально метров на тридцать, бойцы меня видели, и с земли, являясь до этого незаметным, поднялся холм травы. На самом деле там лежала коробка с оборудованием голограмм, дрон мой сбросил мелкого боевого дроида, к которому была прикреплена эта коробочка, вот встав у голограммы я делал вид что общаюсь. Сам же достал из планшетки листок, и с ним в руке пошёл обратно, минут пять мы для вида пообщались. Голограмма же легла и растворилась. Бойцы охранения с этой стороны таращились в восхищении, такому уровню маскировки им остаётся только мечтать. Да и не наше это дело, мы моторизованная разведка. Такие вот операции, когда на своих двоих, большая редкость. У меня точно, у других взводов когда как. Вот так вернувшись, я сказал бойцам взвода: - Информация есть, сейчас обдумаю её и буду ставить боевую задачу. К слову, спецура нам поможет, у них крупнокалиберная снайперская винтовка, поддержат, как мы нашумим. С нами они не полетят, их всего трое, и как я понял, тут где-то скрыт собственный транспорт. Пока всё. Присев на травяную кочку, я стал на листах блокнота рисовать схему кишлака, не всего, а того участка что нам нужен. По сути на разных листах делал копии. От работы отвлёкся на миг и обратился ко штурману: - Товарищ старший лейтенант, вы умете управлять американским «Хьюи»? - Это «Ирокез» что ли? - Ну да, он. - Не, не умею. - Плохо, пакистанцы прилетели на этом вертолёте. Мы слышали, но не видели, за этим спецура наблюдала. Генерал их интересует. А из других лётчиков кто умеет? - Не уверен, мы об этом не говорили. Да и я в эскадрилье всего два месяца как. - Ладно, связь будет, узнаю. Если что, сам за штурвал сяду. У меня опыта о-го-го сколько. Рулил из Кабула до Баграма на «Ми-два», лётчик давал. Ну хочу я его угнать, ни у кого такого трофея не было, а у моего взвода будет… Так, внимание, план готов, работаем быстро, через час нас тут уже не должно быть, по идее мы через час уже должны быть воздухе и возвращаться к нашим. Тем более через два часа стемнеет. Значит так, вот схему кишлака, командирам троек и командирам отделений изучить их. Как видите содержат наших не на окраине, а почти в центре кишлака. Чтобы добраться до нужного дома, нужно пройти четыре дома с подворьями. Работаем так, из автоматов «Вал» снимаем часовых, их семь, на рисунках места их нахождения указаны, разберите цели, по двое на каждую. Потом бежим со всех ног к окраине города. С нашей стороны два пулемётных гнезда, нужно двух бойцов, что проведут контроль штыками и разрядят оружие, сняв с пулемётов замки. Приложим к рапортам при возвращении. Штурмовой группе ликвидировать всех, я повторяю, ликвидировать всех, кого бы не увидели, включая гражданских, если оставить свидетеля, тот поднимет шум, сами погибнем, генералу не поможем. Поэтому все четыре подворья зачищаются штурмовыми группами бесшумными пистолетами начисто. У нас пять «АБС», и два «ПБ», приготовить их. Я иду в штурмовой группе, буду ею командовать. Зачищенные дома бросать нельзя, мы обратно через них возвращаться будем, в каждом будем оставлять по тройке бойцов. В первый, он отмечен единицей в кружочке, тройка рядового Басина, второе подворье тройка сержанта Гусева, третье рядового Иванова, и четвёртое тройка рядового Газаева. Штурмуем дом, где разместились командиры, он там выделяется, сразу увидите. На крыше один часовой, он одна из наших целей при первых выстрелах. Если повезёт и сработаем тихо, не насторожив других моджахедов, то уходим. Сомневаюсь, что выйдет, где-то да нашумим, или пропустим кого, в спешке же работаем. В общем, вытаскиваем наших из зиндана, там во дворе их насколько, точно больше одного, генерал в зиндане, и увидим за собой. Теперь Дауров, как мы рванём к окраине кишлака, устанавливаешь «АГС», и два пулемёта, это наше прикрытие при отходе. Пулемёты на флангах, это из гранатомётов можно над головами стрелять. Также одному снайперу отвожу задачу уничтожить всех у обоих вертолётов внизу. Там три духа на охране и пилот пакистанского вертолёта. Афганские лётчики в кишлаке, их там потчуют, осыпая благодарностями. Используй маскировочную накидку. Сигнал к открытию огня, как услышишь стрельбу в кишлаке. До этого молчишь. Да, не поленись, в каждого духа дополнительно по пуле отправь, не хочу неприятных сюрпризов, если кто из них вдруг оживёт. Потом прикрываешь вертолётную площадку. Когда сработает спецура не знаю, но прикрывать твёрдо обещали. Все всё поняли? - Да. Да… - раздалось многоголосье. - Это ещё не всё. По отходу из кишлака. Группу прикрытия не оставляем, мой зам на опушке леса это и есть прикрытие, поэтому покидаем кишлак и толпой, но рассредоточившись, изо всех сил бежим к лесу. При этом помогаем нашим освобождённым. Там наверняка есть поломанные при допросе. Тут соединимся с группой прикрытия, первое и второе отделение занимают оборону, ждём духов, те жаждой мщения попытаюсь нас нагнать атаковать, вот и накроем их тут на открытой местности. Третье отделение помогая пленным уходит дальше, прихватив нашего штурмана. Дальше они спускаются к вертолётам, грузятся на те два борта, на которых мы прилетели. Старлей ты может и хороший лётчик, но тех я видел в деле, ты наши вещи повезёшь, борт пустой будет. - Хорошо. - Наши вертушки подлетят, коих я вызову, также погрузимся в них. Насчёт пакистанского вертолёта решим, пока сам не знаю. В общем, бьём духов тут на поле, боеприпасов не жалеем, не обратно же их везти, и уходим к вертолётам. Духов, кроме тех что в кишлаке, вблизи нет, только одна зенитная точка на соседней горе, не помешают, садимся в вертолёты и летаем. Это весь план, главное, чтобы освобождённые нас не задержали, поэтому третье отделение без промедления уходит дальше. Теперь готовимся. Бойцы с бесшумным оружием распределите цели и двигайте по лесу к опушке. Начало операции через пять минут… время пошло. А к вам товарищ старший лейтенант, у меня просьба. Вот фотоаппарат, трофейный, плёнка заряжена. Пользоваться умеете? - В детстве посещал фотокружок, - кивнул тот, с интересом изучая фотоаппарат «Кодак». - Тогда прошу вести фотосъёмку, как идёт операция, выбирайте кадры по ярче, хочу вести фотоальбом. - Они же вроде запрещены? - А мы никому не скажем. - Тогда часть фото мне, и меня сфотографируйте. Хотя бы на один кадр. - Договорились. Бойцов моих снимайте и меня. - Хорошо. После этого мы поползли к опушке. Парни сработали как надо, я отдал сигнал, покашляв, и захлопали автоматы. Чуть шумновато, но у кишлака нас точно не слышали. Отлично. Того часового на крыше я сам снял, повалился тот и не шевелился, дрон подтвердил. Ну а мы рванули. Было трое, что могли нас засечь из окон домов, но мой штурмовик разрывными иглами из снял. Причём выше по склону две отары овец и оттуда пастухи таращились на нас, но тут же исчезли в кровавых разрывах. Разрывные иглы вещь. Вот и стена из саманного кирпича, четверо бойцов встали к стене лестницей, и бойцы один за другим перепрыгивали через ограду. Ещё двое разбежались к пулемётным позициям, быстро работая ножами. Теперь с пулемётами возились. Я тоже запрыгнул во двор, трое душманов, что спали тут на коврах, уже были убиты, зачищались строения, часто слышались приглушённые хлопки, на пороге дома лежала мёртвая старуха, а у следующей стены снова лесенка уже стоит и новый рывок, и второй двор, тут восемь душманов, что прислушивались с удивлением. Я дал очередь из автомата снеся четырёх, остальных другие бойцы порешили. Даже закричать никто не успел, пара сдавленных стонов и всё. Зачислили и этот двор. Таким же способом и третий. А вот между третьим и четвёртым двором свои заборы, а тут узкий проулок, но с забора на забор перепрыгнуть можно, главное, чтобы в проулок никто не заглянул. За этим следил один из разведчиков, что сидел наверху с «Валом» в руках. И четвёртое зачистили. Странно, что нас ещё не обнаружили, ну не наша специфика подобные операции. Шумели мы, но пока тревоги не было. В общем, новый рывок и мы во дворе нужного дома, затрещали «Валы» хлопками, валя охрану, пистолеты лязгали затворами, да тут пятеро с автоматами было, пакистанцы уже в доме были, их туда привели, торжественная встреча была, как показал дрон, так что часть бойцов в охранении, остальные аккуратно открыв двери стали входить в дом. Зачищая помещение за помещением. Этот дом один в два этажа в кишлаке. Семнадцать человек внутри, включая женщин. Зачистили. Пленный был, один, хозяин кишлака и одного из крупнейших отрядов моджахедов. Да у него полторы тысячи духов было. Подойдя к зинданам, я решил начать с первого. То, что наверху что-то происходит там знали. Понять не трудно, убитый дух упал на обрешётку и вниз капала кровь с него. Тут и был генерал. Однако и другие зинданы не пусты. - Такташ, - сразу опознал меня генерал, как я появился на виду, в световом решётчатом окне. - Ну кого ещё могли послать? - Удивили, товарищ генерал. А что больше некого? - Да как-то вот больше никто в голову не идёт. Нет, много славных офицеров могу назвать, но вот тут действовать… Только ты такой… - Безголовый? - Отчаянный, - всё же нашёлся генерал. В этом зиндане было пятеро, сам генерал и все четверо его офицеров, живые, хотя двое куски мяса, жёстко с ними работали. Один заплакал, увидев меня. Это слёзы облегчения, их не стыдятся. Бойцы уже сняли решётку и готовили лестницу, спуская её вниз. Один из командиров отделений осмотрел два других зиндана, негромко переговаривался с сидевшими там. Судя по тому как ему потребовался переводчик, один из наших мусульман знал местный язык, там сидели афганцы. Вскоре сержант подошёл, я как раз генералу помог выбраться, он первым был, ну и попросил комдива обратится ко мне: - Товарищ лейтенант, восемнадцать общим числом, шестеро с комдивом, двое десантников, побиты, но идти смогут. Потом пять наших офицеров, из них два лётчика, остальные афганцы, тоже офицеры. Трёх придётся нести, сами не смогут. Один из лётчиков без ноги, бредит. - Начать эвакуацию. - Есть, - козырнул тот и убежал выполнять приказ. Часть бойцов спускались в зинданы, обвязывали верёвками тех, кто не мог идти, и их поднимали. Своих мы не бросаем, с натяжкой и представителей афганской армии можно назвать своими. Некоторые, что могли держать оружие, вооружались за счёт убитой охраны. К генералу я приставил двух бойцов, будут ему помогать и охранять. Пока первых освобождённых через забор в четвёртый двор передавали, я пообщался с генералом: - Товарищ комдив, мы старшего взяли, полевого командира, что этот кишлак держал. Нам вообще пленные нужны? А то ведь передадут его местной власти, а те отпустят, или побег организуют, и тот снова начёт бандитствовать. - Берём его, я хочу лично с ним пообщаться. У меня в дивизии тоже костоломы есть. Полевого командира спеленали, да в ковёр замотали, и кусок тюрбана в рот сунули, ещё верёвкой закрепили, чтобы не выплюнул, так что мычащий тюк тоже подали на четвёртое подворье. Ну и мы с генералом следом. Группа прикрытия осталась пока в этом дворе, где зинданы были, три бойца с сержантом. Вдруг кто навестит, духов тут хватало. Как сигнал подадим, прикрытии следом за нами. А сигнал будет, когда всех освобождённых и пленного до окраины кишлака донесём. Всё же гортанный крик раздался, когда мы как раз частично в первое подворье перебрались, но в основном во втором были. Так что просто подорвали стены и рванули в поле. Часть пленных уже добежали до позиций Даурова, в кишлаке шёл бой, он не сразу начался, не поняли, что произошло, крикуна сняли из пистолета с глушителем и тревога поздно поднялась, группы охранения отходили. Мой штурмовик их прикрывал, тот за первую минуту порядка сорока духов уничтожил, пока потерь среди моих парней нет и надеюсь не будет. Наконец охранение подворий нагнало, и мы побежали по полю. По нему бежали другие бойцы. Некоторые парно несли тех освобождённых, что не могли сами идти, включая раненого лётчика. В общем, успели, начали работать пулемёты и станковые гранатомёты. Значит прикрытие увидело духов визуально. В принципе Дауров и раньше открыл огонь. Он им прикрывал наш отход, духи залегли. Однако всё же без раненых не обошлось, одного моего бойца пуля ударила в спину, пришлось лично подхватывать его и нести на спине, так и ушли. Раненого я сразу передал санитару. Этот самый тяжёлый. Часть бойцов залегали, остальные с освобождёнными уходили. Я ещё на территории кишлака вышел на связь с капитаном, командиром борта, как тревога поднялась, и сообщил что можно запускать движки, ждём их. Дал информацию что ниже кишлака есть площадка, выходить на неё понизу. Сверху могут пулемёты быть, мы их выбиваем и штурмовик действительно выбил и расчёты, и сами пулемёты повредил. Ещё один в вертолёт встанет на площадке, другому придётся подождать, места нет. Ну и поинтересовался, умеет кто «Хьюи» управлять из них? Оказалось, да, умеет лётчик второго борта, пару раз пилотировал такой борт, его из Вьетнама доставили, трофейный, для ознакомления летал на нём в той части где раньше служил. Вот и отдал такой приказ. Первым садится второй борт, лётчик передаёт управление штурману что с нами ушёл, а сам занимает кабину трофея. Я поведу афганский борт, пусть мне заведут движки и приготовят его к вылету. Люди по трём вертолётам, в мой не сажать. Хорошо иметь дело с профессионалами, раз сказал сам поведу, значит поведу, возражений нет. Позиции мы заняли, но не стреляли, «АГС» и пулемёты выпустив по две ленты, прикрывая нас, смолкли, ждём духов, пусть думают, что мы ушли. Третье отделение уже скрылось с глаз, на полпути было к вертолётной площадке, штурман, отщёлкав всю плёнку, вернув мне фотоаппарат, был там же, санинструктор, закончив перевязывать раненого, тот в сознании, забрал у меня двух бойцов, чтобы несли раненого, и тоже ушёл. А тут и духи полезли, за две сотни, рванули с каким-то диким рёвом к нам. Ими трое командиров командовали, я не мешал, надо же кому-то дать вывести моджахедов на убой, вот те и делали то что мне нужно. Вот тут и заработали мы, ударили гранатомёты, три пулемёта, автоматы, я сам два магазина расстрелял, ни одного промаха, да и штурмовик поддерживал, там видно характерные попадания разрывных игл, духи взрывались брызгами. Мой взвод занимал примерно сто метров опушки, рассредоточившись, так что огонь точным был. После переклички выяснилось, что все отозвались. Двое сообщили что легко ранены. - Уходим, - скомандовал я, вертолёты уже прибыли, в первый началась посадка людей. Лётчик сменил машину и заводил «Хьюи», рядом с дверью лежал убитый снайпером пакистанский лётчик. Ну и мы рванули, подхватили вещи, и побежали. Две тройки, чуть отстав, тыловое охранение осуществляли, да только некому было преследовать, мы все две сотни положили, штурмовик подчистил, выживших нет, так что добежали, закидывая вещи в мой борт. Один уже взлетел, штурман поднял, на его место капитан сел, и туда началась погрузка людей. Освобождённые были на другом борте. - Командуй капитан, тут твоя вотчина, - сказал я сразу, как вышел на связь в кабине афганского борта. Капитан принял это как должное, велел набирать высоту, четырёх с половиной тысяч метров хватит, и мы начали подыматься. Я тоже поднял свой вертолёт, капитан чуть в стороне подбадривал, подсказывал что делать, и набирая скорость полетели в облёт ближайшей горы, их тут несколько, и дальше до Баграма. Сейчас радист мой должен выйти на связь со штабом батальона и сообщить, что задание выполнено, возвращаемся. Понятно, что подробности при встрече. Капитан тоже связь со своим штабом держал, там уже наверняка их считали погибшими, давно вернутся должны были, топливо закончилось, а тут тот выходит на связь и сообщает что летит на базу. Радость в голосе радиста на аэродроме присутствовала. Проблемы были с «Хьюи», он выше трёх с половиной тысяч метров не поднимался, это его потолок. Да и по скорости был тише. Пришлось под него подстраиваться. Я на связи с капитаном был, пару раз подсказал что на вершинах впереди зенитные пулемёты, облетали стороной. В общем, покинули этот район, и теперь новая напасть, начало темнеть, а лететь ещё час. В принципе я уже освоил машину, вначале при первых минутах, при взлёте вертолёт кидало из стороны в сторону, но сейчас пилотировал уверенно и занимал третье место в строю, за мной американец летел. На его борту пять моих разведчиков, остальные в первых двух вполне уместились. На подлёте радиообмен с аэродромом усилился, там уже знали, что два трофея ведут и одним управляет неопытный пилот. Я на этой волне и выпросил обещание у капитана подучить меня летать, не только на «Пчёлке», но и на американце. Если успеем и его не отберут. Это мне нужно, чтобы легализовать умение пилотирования, корочки вряд ли получу, но управлять смогу. Никто не удивится. Тот пообещал, даже с охоткой. Говорит справный я ученик, меня почти не мотает, начал чувствовать машину, теперь самое сложное, посадка, да ещё ночью. Именно поэтому аэродром ярко осветили, фарами машин, прожекторами, даже огнями костров. Очень уж взволновало начальство, прилёт борта, что может рухнуть. Всё сделали, чтобы как днём светло было. На посадку я первым шёл, другие борта круги в стороне от аэродрома нарезали. Место пустое, бетон, до другой техники далеко, неподалёку ожидают две пожарные машин с расчётами, «Зилы-133», и санитарная «таблетка». Однако я посадил машину, почти ровно. Тут же подбежало несколько местных служащих и двое офицеров-лётчиков. Один открыл дверь и забравшись через салон в кабину, начал щёлкать тумблерами, глуша двигатели. Ну вот и всё. Там и остальные сели. Вскоре подогнали машины, бойцы к моему борту подбегали, вещи забирали, тут же гранатомёты были. В общем, загружались, комбат для моих парней два «КамАЗа» бортовых прислал, и их повезли в расположение. Это радовало. Топать почти десять километров до базы никто желания не имел, устали. Раненых и освобождённых врачи уже забрали, генерала тоже. Ну и меня, «уазик» комбатовский ожидал, я туда со своим рюкзаком и автоматом загрузился и меня повезли в штаб батальона. Чую бюрократии будет изрядно. А вот и кабинет комбата, куда меня дежурный сопроводил. - Товарищ майор, как там мой боец? - Я же говорил, товарищ генерал, о раненом первым делом спросит, - повернувшись к посвежевшему генералу, что присутствовал в кабинете, сказал комбат. - Звонил, операция уже идёт. Вовремя кровь остановили, шансы что выживет имеются. Тяжёлый он. Остальными ранеными тоже занимаются. - Они не раненые, товарищ майор, а после пыток душманов, это другое. - Да, они скорее пострадавшие. Теперь, рассказывай. - Помните я десять трофейных японских радиостанций, новеньких, в коробках, передал нашей роте, а у нас их нагло отобрали? - Батальону они нужнее, радиоразведка с ними работает, - вспылил комбат, у нас до сих пор по этому поводу спор идёт, каждый остался при своём мнении. - В общем, одну рацию я припрятал. Иногда пользуюсь ею. Как раз сидел в эфире на меня знакомый спец вышел, по шифрованному каналу, описал что видел, как афганский вертолёт садится у кишлака, рядом с которым они проходили, и из него выводят советских офицеров и солдат, был там и генерал. Причём мой комдив, вас опознали, товарищ генерал. Я хотел к вам рвануть, товарищ майор, а тут посыльный, и мне, вот удивительно, ставят задачу найти вертолёт и командира. - Почему мне не доложил? - нахмурился комбат. - Моя вина. Хотел участвовать операции лично, а получив бы точную информацию могли кого другого отправить. Вот так вылетел, пока спецы собирали информацию. Вообще они спешили, но я обещал расплатится с ними информацией, что им интересна, и те согласились поработать. Пока мы летели, те собирали разведданные по кишлаку, обороне и где содержат пленных. - Что за спецы? - уточнил генерал. - Это не те, что помогли найти схроны во время операции с украденными «ПЗРК? Кажется, позывной Смольный? - Почти, товарищ генерал, они из одной группы, но это другие парни. Там Смольный был, тут у старшего позывной Меломан. - Не слышал, - заинтересовался комбат. - Что за группа? Оснащение видел? - Трое, оснащены так, что я подобного и не видел никогда, крупнокалиберная снайперская винтовка, не знаю, что за модель, патроны как к «Утёса». - Понятно, - мельком глянув на генерала, сказал комбат. - Группа ликвидации. Точно ГРУ. - Рассказывайте дальше, лейтенант, - велел генерал. - Прибыли на место, как сообщил радист, нас не видели, сообщений не было, стелились на бреющем, поэтому решил не отпускать вертолёты, к счастью капитан Ермолин оказался хорошим офицером и возражать не стал, понял преимущества. Оставил технику под охраной, место неплохое… - А на аэродроме паника, чуть погоны не полетели, два борта разом потеряли, - как-то грустно хмыкнул комбат, видимо пришлось наслушаться всякого. По его же запросу борта выделили. У нас тут у Баграма довольно крупный аэродром, один из крупнейших в Афганистане. - Решение было принято согласно оперативной обстановке по району. Отлёт мог быть замечет и спровоцированы поиски. - Я не ругаю, правильно сделал. Давай дальше. - Я собрался забрать афганский борт и взял штурмана, что умел пилотировать. Дальше бросок до кишлака, по тропкам в лесу. В одном месте пропасть проходили, метров двести, но добрались, начали готовить позиции, тут вертолёт прилетел, из Пакистана, с двумя офицерами, но со знаками частного борта. Мы подготовились, я пообщался со спецами, те накидали схему кишлака, вот она, сохранил, я разработал план и взвод приступил к его выполнению, сделав это блестяще… Дальше пописывал как работал взвод, как смогли чудом втихую дойти до нужного двора, начали эвакуацию, как нас обнаружили, как мой боец был ранен при отходе, единственный серьёзно раненый, ещё один ногу подвернул, нести пришлось, и у второго ноготь с пальца слезал, прищемил, в остальном потерь не было. При штурме дома положили всех, и хозяев, кроме старшего, и пакистанцев, все бумаги с них собрали, и афганских лётчиков-предателей. После атаки духов, и их уничтожения, спустились, вертолёты уже ждали и полетели обратно, на полпути известив командование об удачном завершении операции, главное было до наших долететь. Повезло, добрались. - А что спецназ запросил? - уточнил генерал. - Информацию на одного полевого командира. Знали, что я на него собирал материал. - Что за командир? - Саид Мансур.