— Ты так хочешь это знать? — Хочу. Справа от тебя лежит и пускает слюни бомж. Наркоман. Он ворвался к тебе в дом, изрезал ножом тебя и твою жену, но тут подоспеет твоя охрана, что находится недалеко, и застрелит его. Я собираюсь чисто сработать. — Сейчас ты мало напоминаешь школьника, слишком всё выверено, большой опыт чувствуется. Мы ведь у тебя не первые? — Даже не в первой сотне. Я тебя удовлетворил? А теперь отвечай на мои вопросы. Кто ещё знает о нас с Орлет и кому ушла информация обо мне? — И всё?! — изумился тот. — Тебе нужно только это?! — Ты испытываешь моё терпение, не советую этого делать. Встав, я взмахнул ножом, который захватил с кухни наверху, и резким взмахом разрубил ему бицепс на руке до кости, причём так, чтобы часть брызг полетела на бомжа. Они попали тому на лицо, и он зачмокал во сне. Заткнув рот Харланда кляпом, я стал делать ему разрезы, тыкал остриём, оставляя мелкие раны, в общем, повторял все действия, будто тут поработал наркоман. Харланд запираться не стал, рассказал действительно всё, пощады не просил, не дурак, в таких случаях свидетелей не оставляют, и он прекрасно знал это. Сняв повязки с рук, я так и оставил его истекать кровью, нож с отпечатками бомжа оставил тут же. Подняв последнего, потащил его наверх и положил у лестницы. Сунув ему за пояс ещё один нож, с третьим покинул дом через дверь, в которую и зашёл. Убрал своё оборудование, вернув активность датчика, снял с себя всю забрызганную кровью одежду, сунул её в мусорный пакет и переоделся в чистое и переобулся обратно в ботинки. Бахилы тоже сменил. После этого, разбежавшись, выбил дверь. Тут же сработала сигнализация, сигналы пошли в полицию и наблюдателям в дом, где те засели. А я гигантскими шагами взбежал наверх. Жена Харланда уже проснулась, взвизгнула и, спросив, кто я такой, стремглав бросилась к двери. Играл я для наблюдателей, наверняка через микрофоны запись шла. Сделав вид, что допустил ошибку, оставив ту открытой с возможностью сбежать, под её крики догнал женщину у лестницы. Она споткнулась о бомжа и шлёпнулась на него, и я нанёс ей несколько беспорядочных ударов, под наркомана косил. Бомж уже стал очухиваться, пытался встать, и я сунул ему нож в руку, сжав, чтобы отпечатки остались. Это ещё не всё: сделал разрез на указательном пальце, будто, когда он бил, сам порезался. Всё. Я быстро покинул дом через заднюю дверь, прихватил мусорный пакет с вещами, перемахнул через забор и добежал до машины. Прыгнув на место водителя, сразу скрылся в улочках. Мне навстречу попались две полицейские машины с мигалками. Кстати, когда я садился в машину, то услышал выстрелы в доме. Похоже, наблюдатели, добежав до особняка Харландов, обнаружили нарика. Не знаю, что он делал, может, до сих пор в неадеквате после приёма наркоты с ножом ходил, ну и застрелили его. Шприц и жгут-то его я подбросил к двери во внутреннем дворике, типа ширнулся и полез в дом в надежде чем-нибудь поживиться, а тут хозяева, вот их и мочканул, как мясник поработал. По-моему, всё показывало на то. Машину я бросил, все улики сжёг, это я о костюме и бахилах, и направился решать вопрос дальше. Харланд сообщил, кто обо мне и особенно о нас с Орлет в курсе. Кроме его начальника, никто, но информация была сохранена на его служебном компе в здании, где они с женой работали. Будем работать. Проникнуть в здание удалось без особых проблем. Через ноут подключился к системе безопасности и на минуту отключил камеру наблюдения. Найдя нужный кабинет на втором этаже, я проник в него и запустил комп. Лишь раз замер, когда охранник обходил коридор. Нашёл информацию и удалил её, и затёр следы удаления. Ну и убрал информацию, что комп был активирован в такое-то время. В последний раз Харланд пользовался компом в шесть вечера, перед тем как домой уехать, это время и стоит. Больше по логам комп не активировали. Это ещё не всё. Харланд, имея привычку и любовь к бумажной работе, как раз сегодня завёл дело на меня и Орлет. Его я нашёл, но там было пока по паре листков с общей информацией, их и прихватил с собой. Всё, больше в кабинете меня ничто не интересовало, и я покинул здание. Теперь остался начальник. Его тоже нужно зачистить. Когда я добрался до его дома, то выяснил, что его там нет. Проверил по телефону. Судя по координатам вышки мобильной связи, он находился в зоне дома своего подчинённого, погибшего с женой от рук маньяка-наркомана. Наверное, наблюдатели вызвали. Пришлось менять план. Я так и отслеживал его по телефону, одновременно ломая управление городскими светофорами. Пришлось снова угнать машину, иначе не успевал подготовиться. Точка нужного мне человека на приличной скорости начала перемещаться по городу, судя по направлению движения, он ехал не домой, а на работу. Семь утра, и тому поработать захотелось. Я дистанционно активировал поджог смеси, и на одном из складов вспыхнул пожар. Туда рвануло сразу несколько пожарных расчётов, но только у одного путь пересекался с той улицей, по которой ехал начальник Харланда, и перед пугающей сиреной редких прохожих мощной пожарной машиной горели только зелёные светофоры. Впрочем, у начальника Харланда тоже, лишь раз у него был красный, я заметил, что он слишком спешит и может проскочить первым. А так не проскочил. У обоих горел зелёный, обе неслись на приличной скорости. Шансов у начальника Харланда не было никаких, машину от бокового удара смяло и отбросило в сторону. Она начала дымиться и загорелась, ярко, бензин вспыхнул. Причём, судя по уличным камерам, начальник был в машине не один: приблизив и почистив изображение, я рассмотрел на переднем пассажирским месте неизвестного мужчину. Возможно, один из наблюдателей. Точно не скажу, я их в лицо не знаю. Пожарные, которые не сильно пострадали, пытались помочь, использовали ручные средства тушения, а я после того, как сделал это важное дело, всё свернул, также подчистил за собой, чтобы хвостов не обнаружили, как и то, что было вмешательство в городскую службу управления движения, и отправился на другой склад. У меня было две закладки для вызова пожарных, и вторая не пригодилась, её я и убрал. Потом поехал в отель, выписался, и на аэродром. Запросив разрешения на вылет, поднялся в воздух и полетел к Уичито. Вот и вся история. Свидетелей я теперь не оставлял, учёный. Теперь можно спокойно пожить. Посадка прошла штатно. Зарулив на место стоянки этого самолёта — на асфальте был написан его бортовой номер, — я развернул его и, заглушив все системы, стал сдавать подошедшему механику. Он отлично знал, что я этот самолёт знаю от и до. Да что его! Всего на аэродроме находится самолётов с три десятка одиннадцати разных моделей, вертолёты я сюда не включал, их было всего семь в частных владениях и один числился за аэродромом, тренировочный. Сократить время учёбы мне не дали, и я в поисках, чем себя занять, поступил в ученики к Тэду, этому самому механику, он был лучшим на аэродроме, профи, с которым даже хозяин аэродрома здоровался за руку. Хозяину принадлежало всё вокруг: земля, ангары, строения офиса и клуба, где была бильярдная, а также вышка. Это наземные сооружения. Ещё была разная техника для аэродромов, включая бензовозы, три тренировочно-спортивные машины и один вертолёт. На этой последней четвёрке я и летал, а все остальные машины чинил. Большая часть жителей, кто мог позволить себе владеть самолётом или вертолётом, предпочитали держать их здесь, в ангарах, пользуясь, когда возникнет надобность. А так как их обслуживание было на Тэде, то и я, работая с ним, получал необходимый опыт. Один из крупнейших местных фермеров имел в собственности аж четыре наименования авиационной техники: вертолёт «Робинсон», который редко на аэродроме бывал, всё больше на площадке у особняка стоял, так как хозяин постоянно летал на нём по округе, две разные «Сессны» и достаточно большой двухмоторный самолёт на шесть пассажиров с комфортабельным салоном. Ангара для последнего не было, и он стоял на стоянке под открытым небом. — Норма, — принял самолёт техник. — Будто и не летал. — Да нет, летал, по делам, — засмеялся я. — Встреча у меня была в Канзас-Сити. Я договорился с одним кубинцем, который продаёт мне карту, оставшуюся от его прадеда. В позапозапрошлом веке в районе Кубы разбился большой парусник с грузом серебра. Вроде на карте есть координаты. Этот груз пока ещё никто не нашёл. — И ты в это веришь? — даже удивился Тэд. — Кидалово же. — Заплатил я последнее деньги, не без этого, — согласился я. — Всё, что было, отдал, почти пять тысяч, но я уверен в поисках. Сейчас этим заниматься не буду, а чуть позже почему нет? Море мне нравится, арендую лодку — и весь мир у моих ног. — Фантазёр, — ухмыльнулся техник в усы. — Ладно, иди отметься у диспетчера. — Не-е, ну а вдруг? Это ведь как лотерея, поставил всё — и есть два пути: проиграл или выиграл. Я сам человек не азартный, но интерес свой подогреваю. Видишь, теперь есть причины посетить Кубу, а точнее, её воды. Всегда мечтал на берегу моря жить, а тут и путешествие, и приключения, два в одном. — Ну-ну. Махнув рукой, придерживая большую спортивную сумку, я двинул к диспетчерской. Нужный слух пустил: Тэд отличный механик, но язык держать за зубами не умеет, особенно когда пива выпьет, его национальный напиток. Это всё ширма, прикрытие причин полёта в Канзас-Сити. Если спросят, я и карту предъявить могу. Два дня её рисовал и искусственно старил, брал копию из Интернета, чтобы под старину была, и дополнял разными метками. Нормально, на мой взгляд, получилось. Координаты обозначил того самого острова, где я бронзовую пушку нашёл. Карту я подумывал перепродать. За те же пять тысяч. Будут искать, на пушку точно наткнутся, это уже успех, пусть дальше копают. Правда, на пушке было название другого судна, раньше была подобная практика, всё было именное, включая вооружение, ну да ладно. Воров у нас в Уичито мало, случаев грабежей зафиксировано не так и много, молодёжь балуется или транзитники шалят. Думаю, когда слух расползётся, карту у меня украдут. Ну и фиг с ней, сами виноваты. Вот только держать её в трейлере нельзя, у меня там ребёнок, значит, в моей комнате в доме тётки. Оттуда пусть воруют. Вполне здравая идея. Эх, что только не сделаешь, чтобы замести следы! Следующие два дня, до выходных, прошли достаточно весело, у меня за это время кто только не побывал! Слух о карте распространился по городку мгновенно. Все одноклассники, те, кто ещё не уехал, побывали, все знакомые. Даже те, что шапочно знакомы, просили показать карту, очень она их интересовала. Я даже начал подумывать брать по доллару за поглядеть, тысяч десять точно набрал бы. Ну, пару сотен хотя бы. Приходилось извиняться, мол, в трейлере опасно держать, ребёнок, испортит, она в доме у тётки. Тех, что продолжали настаивать, сопровождал к дому тётки и у себя в спальне показывал карту, поражая любопытных явной стариной. Особенно их поражало то, что использован был старинный пергамент. А сегодня утром, когда повёл очередную группу, раз — и пусто, тайник в спальне оказался разорён. Была вызвана полиция, сразу зеваки стали собираться, и проведено следствие. Тётка за этим меланхолично наблюдала. У неё выходной, суббота, дома сидела. В общем, нашли, как грабитель попал в дом, а также и покинул. Сняли все отпечатки, мои в том числе, зафиксировали, забрали моё заявление о краже и уехали. Будут искать. Самое интересное, я к этому не причастен, сам подумывал через недельку самостоятельно выкрасть её, предложений о покупке пока всё равно не поступало, но тут кто-то другой поработал, сыграв мне на руку. Анита, с которой мы за эти полгода несколько отдалились, у неё парень из фермеров появился, успокаивала меня, пообещав, что они обязательно грабителя найдут. Ага, как же. Из полиции я направился в трейлер, по времени ещё успевал связаться с девчатами, суббота ведь, хотя и пропустил контрольный срок. Няня была на прогулке с сыном, так что, посмотрев на часы, я решил связаться с девчатами, пообщаться с дочками через Интернет. Алины в Сети не было, а вот Лиля ждала, ответила сразу, так что мы с ней проболтали почти час, та и дочку мне показала. Регина покрасовалась, демонстрируя мне косички, что ей мама навязала. Мне понравилось, симпатичная у меня дочка. Алина так и не появилась в Сети, хотя обычно заранее через ту же Лилю предупреждает, если её по какой причине не будет. — А куда Алина пропала? — поинтересовался я. — Уже третий час в Сети нет. — Не знаю. Вчера вечером мы с ней по телефону разговаривали, с ней всё хорошо. Машку в ясли уже неделю водит. За полтора года постоянного нашего общения у Алины и Лили явно был прогресс в разговорном английском, а то, что я англичанин, продолжал им говорить. Так что Лиля бойко мне отвечала. Сеансы общения мы старались не прерывать, несмотря на недовольство её мужа. С Лилей я старался общаться корректно, всё же она была на седьмом месяце, УЗИ показало, что мальчик будет, вот и не волновал. — Об этом я в курсе. Алина на прошлой неделе говорила, что с понедельника начнёт водить дочку в садик, договорилась о месте. Меня тревожит, что её сейчас нет дома. Что-то случилось с девочкой? Или с ней? — Может, мне ей позвонить по телефону? — тоже встревожилась Лиля. — Я сам сейчас позвоню. — Потом со мной свяжись, я тревожусь. Скажешь, что с ней. — Хорошо. Позвонить Алине я не успел. Отключив скайп, я выглянул в окно и увидел, что вернулась няня с сынишкой в коляске, так что я пошёл их встречать. Кстати, пока никаких реакций от правительства на смерть трёх сотрудников внешней разведки, хотя и тыловых подразделений, я не заметил. Мониторя нужные сайты, увидел, что для расследования обоих дел подтянули серьёзные силы, я даже удивился и слегка встревожился, но, похоже, всё спишут на случайность. Очень чисто я сработал. Наркомана кстати, застрелили, он пытался выбежать через ту же дверь, через которую я ушёл, и попался на прицел оперативнику, который обходил дом. Даже нож не догадался бросить, видимо, был в состоянии аффекта, что просто не обратил на него внимания. Самое примечательное, негр оказался военным дезертиром, убил своего сержанта-зверя и сбежал. Давно ищут, семь лет, а опознали только здесь. Так что с этим делом особо не разбирались, всё ясно как день. Вот с аварией следствие ещё шло, и, думаю, не одну неделю ещё будет идти. Что ж, будем отслеживать весь ход работы полицейских. Няня засуетилась у плиты, пора Женьку кормить, а я занёс его в трейлер и положил в кроватку, коляску же откатил в сторону, я её снаружи держал, рядом с тягачом, где стоянка моего мотоцикла. Скутер мне не нужен был, я его давно продал, готовясь покинуть городок. Кстати, нужно рассчитать няню, во вторник мы уезжаем. Ещё с Орлет попрощаться, солгу ей, что купил молчание чиновника, заплатив ему пять тысяч долларов, и тот при мне уничтожил все фото и отдал карту памяти. Мол, компромата больше нет, пусть успокоится, а то знаю, только об этом и думает. Если будет спрашивать, причём тут карта с координатами сокровищ, скажу, что купил её для маскировки, как ширму, а на самом деле она из магазина розыгрышей. Только тихо, это секрет, никому. А вот ограбили меня серьёзно, думаю, это её развеселит. Сниму камень с её души, хоть легче станет. Няня, покормив Женьку, перепеленала его и ушла, дав мне указания, что делать дальше. Женщина ответственная, мне она нравилась своей основательностью. Сынишка после прогулки и кормления заснул, а я достал спутниковый телефон и набрал номер Алины. Телефон оказался вне зоны доступа. А вот это совсем напрягает. Достав из тайника свой ноут и быстро подсоединив к спутниковому модему, вышел в Сеть, на Россию, и, взломав архив компании мобильной связи, в которой была зарегистрирована Алина, выяснил, что телефон у неё отключился в девять утра субботы. Сегодня. Перед этим он покинул район, где она проживала. Причём отключение состоялось, судя по скорости передвижения, в машине. Люди на семидесяти километрах в час не ходють. Нахмурившись, мне совершенно не нравилось, что происходит, я на миг задумался и, пройдя к тайнику, достал блокнот. В принципе я и так помнил, что в нём записано, но пусть будет под рукой, вдруг если в чём свериться потребность возникнет. Как и Лиля, Алина оставила мне несколько телефонов на случай внештатных ситуаций, наподобие той, что сейчас происходила. В отличие от Лили, список контактов, выданный Алиной, был гораздо меньше, всего несколько номеров. Соседки, участкового врача, что ведёт Машку, участкового этого района, но, главное, телефон воспитательницы в группе частных ясель Маши. Вот его я и набрал. — Да, я слушаю, — ответили с той стороны. Говорил я на русском, не показывая, что нахожусь на чужбине. — Доброго дня. Я бы хотел поинтересоваться, а Машу Рокотову ещё не забрали? — Извините, а вы кто? — Я её отец. Алина трубку не берёт, и я тревожусь. Ваш номер она дала, и я проверяю дочку. — Нет, осталось два ребёнка, включая Машу. Алина никогда так не запаздывала, всегда одной из первых дочку забирала, а тут всё нет и нет, а время уже семь часов вечера. — Ясно… — Я на несколько секунд замолчал и потом сказал: — Извините, что прошу вас об этом, я нахожусь на Крайнем Севере и просто физически не могу забрать Машку. Я очень прошу вас приютить её до понедельника. Похоже, загуляла её мама. В понедельник, если Алина не объявится, я её заберу. Вылечу в Москву первым же рейсом. — Простите, а как я вас узнаю? — Поверьте, вы меня узнаете. Спутать сложно. — Всё же извините, но я отдавать вам ребёнка не могу. Нужны документы, хотя бы на отцовство. — Это всё будет, я пройду тест на отцовство. Не проблема. — Хорошо, Маша пока со мной побудет. Я отблагодарю вас за дочку, я умею быть благодарным. Отключив телефон, я до крови прикусил указательный палец левой руки. Боль слегка прочистила мозги, сознание прояснилось, сразу появилось несколько идей. Я подтянул ноут и стал быстро работать. Мне нужно узнать, куда делась Алина и кто за этим стоит. В её телефоне был маяк, сам ставил, так что я мог достаточно точно определить, по каким улицам и в какое время её везли. Я взломал архив записей уличных камер на улицах около дома Алины, с отрезком времени, когда её везли, скачал их. После чего задал одной программе сверку машин и номеров. Тех было шесть. Нашёл, кто двигался одним маршрутом и свернул на ту улицу, где её телефон отключился. Постучал согнутым пальцем по изображению чёрного «галентвагена», за рулём которого сидел молодой мужчина в костюме. Весь его вид показывал, что он принадлежал к когорте телохранителей высокостоящих людей. — Ну и кто ты такой? Приблизив изображение и почистив его, немного мешала солнцезащитная полоса сверху лобового стекла, я рассмотрел три параллельные царапины на правой щеке, явно оставленные женскими ноготками. И понял, что Алина влипла по-крупному. Теперь главное успеть. Быстро пробив номер через базу ГИБДД, я узнал, что машина записана на один из крупнейших холдингов России. Взломал его сайт, потом внутренние архивы и нашёл, за каким водителем числится машина, проверил по базе ГИБДД, но фото в правах с тем мужиком, что сидел за рулём, не совпадало. Узнав, кто владелец холдинга, стал искать, есть ли у него телохранители. Оказалось, у того было своё агентство, специализирующееся на охране и сопровождении высокопоставленных лиц. Взломав его архив и скачав данные с личными делами, быстро просмотрел фото. — Матфей Ворохов, — нашёл я мужика, что сидел за рулём внедорожника. С ним точно кто-то был, но кто непонятно, задняя полусфера наглухо тонирована. Подозреваю, что Алину там и удерживали. Нашли мобильник и отключили. Скрипнув зубами, я параллельно вышел на туристическое агентство, которое сотрудничает с Россий, и заказал на завтра горящую путёвку в Москву. Оплатил я с одного из своих кошельков, и билеты туда-обратно, и саму путёвку. Две недели в России проведу. Скинул также копию паспорта. Почти сразу мне позвонили, несмотря на позднее время. Менеджер уточнила, есть ли у меня письменное разрешение от родителей, точнее, от опекуна, когда узнала подробности, и, получив утвердительный ответ, сказала, что вылет завтра днём из международного аэропорта в Далласе. Когда она отключилась, я продолжил работу. Взломал архив нескольких компаний мобильной связи и подтёр их. Не стоит оставлять следы. Никто не должен знать, что Алина часто общалась с Лилей. Потом набрал номер няни. Спать она ещё не легла, так что трубку сняла достаточно быстро. Извинившись за позднее время, я сразу сказал, что у меня появились срочные дела и недели две меня не будет, поэтому прошу её это время присмотреть за Женькой. Лучше в трейлере пусть поживут, в каких условиях няня проживала, я был в курсе. Ребёнку там делать нечего. Та дала согласие, обещав подойти в течение получаса. После этого я позвонил тётке, менеджер из туристического агентства может связаться с ней, пусть уж сама напишет разрешение, чем я липу буду делать. Тётя тоже ещё не спала, хотя речь плавала, хорошо приняла. Пришлось вдолбить ей, что мне нужна её машина и расписка. Расписку пусть сейчас пишет, пока не вырубилась, и продиктовал, что нужно написать. Потом позвонил по скайпу Лиле и честно сказал, что Алина пропала, лечу в Москву, постараюсь найти и вытащить её из неприятностей. Та уточнила, как я это буду делать. Пришлось на ходу придумывать историю. — Я только дочку заберу, она у воспитательницы. Мой отец о ней знает, принял в семью, как в принципе и Регину, Алина пока не замужем, тоже считается под нашей защитой. А поиском и освобождением Алины, а у неё похоже действительно неприятности, займутся люди отца… Признаться, он у меня не столько бизнесмен, сколько криминальный лидер. В общем, люди у него разные. Насколько я знаю, он отправляет в Россию одного такого, свободного. Кличка у него — Ниндзя, классно фехтует саблями. Правда, он полный отморозок, но отец его ценит. Этот парень — одиночка, один работает, он и займётся поиском и освобождением Алины, я вмешиваться не буду, мне запретили. Вот в принципе и всё. Ниндзя уже вылетел в Россию, а завтра в обед и я рейсовым самолётом вылетаю. Будь на связи. — Хорошо, — тихо ответила Лиля, и мы разъединились. — Что ж мне так с матерями моих детей не везёт?! — сам у себя зло спросил я. — Одну пристрелили, вторая пропала. Не знаю, жива ли она. Успокоив проснувшегося сынишку, которого, похоже, испугал такой мой взрыв, немного поиграл с ним, пока он не заулыбался. Потом вернулся к поиску Алины. Проверив телефон, зарегистрированный на телохранителя, не обнаружил его в зоне той вышки. Значит, служебным пользуется. Проверил все номера, что фиксировались в то время на этой вышке, несколько десятков тысяч, выявил аж три, числившиеся за охранным агентством. Значит, их трое в машине было. Определив, где все три находятся сейчас, выбрал один, хозяин которого, телохранитель, на улице был, и, настроив уличную камеру, навёл её на нужное место. Обнаружил мужчину в костюме, явно поглядываюшего по сторонам и явно кого-то ожидающего у «мерседеса» около дорогого салона красоты на Тверской. Это был не Ворохов, значит, один из неизвестных. Вот два других номера были в одном месте. Найдя вышку, в чьей зоне они находились, проверил недвижимость, которой владел хозяин холдинга, и обнаружил, что там у него находится одна из дач. Даже цену узнал, двадцать миллионов долларов стоила. Высший класс защиты, камеры внутри и всё такое. Оба номера были на её территории, и я подозреваю, что и Алина там, надеюсь, живая. Найдя номер владельца холдинга, который реально его — по номерам жены, двух дочерей и двух сыновей узнал, — набрал его, одновременно отодвигая занавеску на окне. На улице я рассмотрел няню. Кстати, американцы вообще ходят редко, даже к соседям не ходят, а ездят. Я, конечно, преувеличиваю, но не слишком. Тут авто не роскошь, а средство передвижения. Няня же являлась приятным исключением, женщина хоть и не молодая, но подвижная, любительница спортивной ходьбы. Машина у неё есть, но я ни разу за то время, что она у меня работает, не видел её за рулём. Всё пешком, всё быстро и с улыбкой на лице. Вот с мужем ей не повезло, пьянь и неряха. — Слушаю, — сказал глубокий баритон с той стороны линии. Руслан, слушай меня внимательно и не перебивай, — спокойно сказал я, краем глаза наблюдая за приближающейся няней: нужно составить разговор так, чтобы закончить его до её прихода. — Ты попал, ты очень серьёзно попал. Одиннадцать часов назад твои ухари-телохранители Ворохов, Глазов и Уфимцев на служебной машине холдинга на улице Вознесения засунули в «галентваген» девушку двадцати трёх лет. Алину Рокотову. Эта девушка находится под моей полной защитой и покровительством. Если с ней что случилось, о синяках не говорю, это дело житейское, я тебя закопаю. По сравнению со мной ты что клоп, раздавлю и не замечу. В Россию я отправил своих людей, у меня несколько групп, в данном случае будет работать самая отмороженная. Если ей потребуется пол-Москвы вырезать, они это сделают, и винить я их не буду. Жизнь твоей семьи на чаше весов, с одной стороны — Алина, с другой — твоя семья. Если Алина мертва или серьёзно пострадала, я не успокоюсь, пока головы членов твоей семьи не будут доставлены мне на стол. Если услышишь что-нибудь о действиях ниндзя в Москве, вспомни этот наш разговор, это мои люди, и прилетели они в Россию за Алиной. Не найдут её или найдут неживой, значит, за тобой и за членами твоей семьи начнётся охота. Сразу нажав отбой, я с доброй улыбкой посмотрел на вошедшую в трейлер няню. Тут и Женька голос подал, трубный, показывая своё возмущение. — Проголодался, я его ещё полчаса назад должен был покормить, — пояснил я няне с немного виноватой улыбкой. На самом деле в душе у меня бурлила ярость и ненависть. Дело в том, что когда я звонил хозяину холдинга, то проверял местоположение двух номеров телохранителей за последние десять часов, не покидали ли они дачу. Оказывается, покидали, полтора часа их не было. Что им в полдень делать в лесу в течение часа? Вот и я думаю, что могилу копали и хоронили. И с кем бы поспорить, что там закопана Алина? Чёрт, чем она им помешала? Буду в России, узнаю. Будет много крови, это не на эмоциях говорю, просто сухая констатация факта. Меня реально бесила такая подстава. За смерть Ким мстить было некому, а если и с Алиной что случилось, то вся моя ненависть и злоба обрушится на семью Руслана за обеих матерей моих детей. Мне нужен был выход, чтобы выплеснуть всё то, что во мне скопилось, и такой предлог был к месту. Дальше я действовал быстро. Оставил няне полторы тысячи долларов, позвонил Эдварду, они с женой тоже присмотрят за сыном. Они, кстати, бывало, возились с ним, нравился им мой сынок. Потом отогнал мотоцикл на склад заправки, проведя лёгкую консервацию, после чего, забрав все свои вещи, две спортивные сумки получилось, попрощался с сыном, чмокнув в лобик, и поспешил к дому тётки. Та уже спала, но лист с разрешением покинуть страну по туристической путёвке лежал на столе в гостиной. Прихватив его и ключи от машины, выгнал ту наружу и погнал в Даллас. Меня ждала долгая бессонная ночь, я должен успеть. Москва встретила меня дождём и слякотью. Представители туристической фирмы уже ждали американских туристов, в них входил и я, так что нас сопроводили до большого автобуса и повезли в довольно неплохую гостиницу. «Славянка» называлась. Номер я сразу заказал одноместный, комфортабельный, так что после оформления и заселения поговорил с работницей фирмы. Та была приятно удивлена, даже обрадована, что я хоть и плохо, но знаю русский язык. Сообщил ей, что в действительности по Интернету познакомился с русской девочкой и буду гулять с ней, поэтому не нужно включать меня в экскурсии, но если что, я всегда буду на телефоне. Та немного подумала и согласно кивнула, ничего необычного в моей просьбе не было, лишь напомнила, что все экскурсии мной оплачены. Тут, понимая, что палюсь: все американцы, по своей сути, прижимистые люди, я махнул рукой, мол, ради встречи с красивой русской девочкой не жалко. Сотрудница предупредила меня о мошенничестве, возможно, что меня попытаются обмануть и обокрасть, но я уверил, что справлюсь с неприятностями. Я достал ноут и вышел в Сеть через спутниковый телефон. Номера всех трёх телохранителей были отключены, даже аккумуляторы вынуты, у двоих и личные телефоны выключены, лишь у одного тот работал. Хоть найти можно, мне остро необходим язык. Говорун мне нужен, чтобы хотя бы разобраться, во что влипла Алина, за что её. Однако первым делом стоит самая важная задача. Слабое звено во всём, что я спланировал, — это Машка. Пока она не окажется в безопасности, работать нормально я не смогу. Не думаю, что хозяин холдинга воспринял меня серьёзно, скорее предположу, тот принял меня за психа. Правда, я назвал его телохранителей и то, что они делали в определённое время. Может, из интереса он проверит, если и так не знает, конечно, что вполне реально, и, убедившись, что всё верно, всё сказанное правда, может начать дёргаться. Для таких дёрганий пока рано, на Машку он ещё не выйдет, но рано или поздно это произойдёт, особенно когда я его семью резать за Алину буду, но к этому моменту Маша должна быть в безопасном месте. Ещё теплилась надежда, что Алина всё же жива. За Машкой смотаюсь, а потом проверю тот лес, где побывали телохранители магната. Если она там… меня будет не остановить. Алину я считал действительно под своей защитой, поэтому платить собирался по полной, о наполовину вырезанной столице я не особо шутил, вообще крышу сорвало со злости, что посмел кто-то её тронуть. Убить Алину — это всё равно что убить часть меня, она мать моего ребёнка! Кстати, на Лилю мне было глубоко плевать. Регина — моя дочка и под моей защитой, а у Лили муж есть, пусть он о ней и заботится. Как она замуж вышла, так и стала мне чужим человеком. Что бы с ней ни случилось, единственно, что это вызовет, — лёгкое сочувствие мужу и родственникам, не более. Алина другое дело, мужиков не имела, не водила, не надо ей их, жила дочкой. И за неё я любого порву. Время в Москве было вечернее, понедельник, так что я собрал в спортивную сумку вещи, в основном аппаратуру, которую благополучно провёз через границы, и покинул гостиницу. Отошёл от неё подальше, проверяясь, слежки не было, остановил частника и велел везти меня к гаражам. Теперь я играл русского паренька. Сторож дежурил знакомый, несмотря на два года моего отсутствия, узнал сразу, так что мы немного поболтали, и я прошёл на территорию. Тут было всё в норме. Я открыл замок ключом из тайника и прошёл внутрь. Разложил аппаратуру в жилой комнате наверху и переоделся в джинсовый костюм из своих запасов. Но он тесный стал, за два года я раздался в плечах, брюки ещё ничего, а куртку пришлось снять и накинуть привезённую из Штатов. Благо она без рисунков была, неприметная. Достал из тайника документы, внутренний паспорт на имя Максима Ларина и почти все рубли. Проверил штык-нож. К сожалению, ничего из оружия, кроме него, не было.