Бей первым
Часть 4 из 16 Информация о книге
Также в рядах я взял деревянную кружку, чай-то нужно из чего-то пить, на металлическую уже не хватало, взял соли полкило, хорошая соль, да ещё перемешанная с перцем, и вот такую смесь я приобрёл, мешочек травяного чая нашёл, крупы взял двух видов, сушёного гороха немного, вяленого мяса и подобие сухарей, только из лепёшек. Стопку себе отобрал. Денег не осталось, пару медных монет, а мне ещё выкупить корзину с продовольствием у трактирщика нужно. Однако НЗ у меня всё же имелось, золотой перстень. Нет, не тот, что мне князь подарил, такими подарками не разбрасываются, этот перстень был из татарских трофеев. Не особо серьёзный, так, дешёвка, но я надеялся хоть что-то за него выручить. О, никак фляги продают? Надо посмотреть.
Двигаясь между рядами и покупая ту мелочь или другую, я зорко поглядывал по сторонам, мало ли кто из ордынцев решит тоже тут погулять. Теперь меня, конечно, сложно узнать, но я всё же остерёгся. Пару раз в другом конце рядов мелькали знакомые стёганые халаты и лисьи шапки, но я успевал уходить в соседние ряды. Рисковал, конечно, но без покупок покинуть торг я не хотел. А с перстнем я поступил так, обратился к купцу из восточников и обменял его на серебро. Немного, с полтора десятка монет получил, но зато и деньги теперь есть. Подумав, я всё же вернулся к Ромали Лошаднику, и тот подобрал мне справных коней, тягловые, хорошие и молодые кони, и отличную повозку. Крепкую, с высокими бортами. Я сложил туда поклажу и, расплатившись с Ромали и слугой, что носил вещи, привязал Ворона к задку и покатил к переправе. Всё, что необходимо, я уже купил. Готовые крючки забрал, убрав в берестяной туесок к остальным рыболовным принадлежностям, правда их пришлось поправлять. Зацепы не очень получились, но ничего, кузнец сделал, не особо интересуясь, для чего они мне нужны. Да, я купил ещё и лопату. Пусть и деревянную, но зато по кромке обитую железом, копать можно, хотя и осторожно. Также я купил дерюгу, она тут заменяла брезент, и накрыл все покупки в повозке. Там же были два мешка овса и торба, чтобы кормить Ворона, тот на овсе вскормлен. А вот тягловые нет, эти на травяной пище. Из покупок ещё стоит упомянуть разве что приобретение двух десятков наконечников для стрел, охотничьих. Древки я и сам сделаю. Ну, ещё денег хватило на восемь нормальных готовых стрел, взял, чтобы пополнить изрядно потраченный запас. Но остальные точно сам сделаю.
Перебравшись на другой берег, я подкатил к харчевне и въехал на задний двор, где меня уже ждала прислуга, да и хозяин вышел. Дальше вещи спустили из комнаты, седло я накидывать на Ворона пока не собирался, у него на спине мазь, у травников купил, один состав мне был знаком, хотя тут не совсем правильно её варили, приобрёл и намазал. В общем, в повозку седло убрали, ну и получил корзину еды, и остальные заказы были выполнены. Горшки с хмелем на месте. Так что, расплатившись, я покинул дворик харчевни и покатил к выезду из города. К счастью, на моего коня никто не обратил внимания. Пятно на бабке хорошо было скрыто, так что, благополучно покинув столицу княжества, я покатил по той же дороге, по которой и въехал в город. Искать попутный караван в сторону Дубны я не стал, думаю, и сам доберусь.
Так и оказалось, путь вышел без приключений. Лишь к вечеру, отъехав подальше, думаю, километров на тридцать, тут и лошади свежие, и повозка не такая загруженная, я остановился на берегу какого-то ручья подальше от дороги. Распряг лошадей, напоив их и обиходив, скребок и щётку я тоже для этого купил, и пока те стреноженные паслись, у Ворона торба была на голове с овсом, я перебрал вещи в повозке и переложил так, как мне это удобно. Сам я ещё в городе переоделся в походную одежду, сабля на боку, лук охотничий под рукой, пока нормально. Но сейчас я решил горяченького поесть. Корзину я наполовину опустошил, пока ещё ехал, кувшин молока весь выхлебал, а сейчас травяным чайком себя решил побаловать, с пирогами, что остались ещё в корзине. Один с рыбой и один с капустой были.
Костёр уже разгорелся, котелок, что я поставил на него, дужек не имел, лишь две ручки по бокам, как у кастрюли, предполагалось ставить его на что-то вроде жаровни, я так и сделал, нашёл камни на берегу небольшие, округлые, с мой кулак размером, сложил их и поставил котелок, а под ним и костерок развёл. Пока вода закипала, скинул верхнюю одежду, достал саблю и кинжал и стал тренироваться, не стоит пропускать занятия. Мышцы ныли, конечно, во многих местах, однако ничего, неплохо поработал. Потом снял котелок с костра, а сделал я это специальной деревянной рогатиной вроде ухвата, я её вместе с котелками купил, к обоим подходила. Ну и, налив кипятку в стакан, бросил заварки и оставил воду остывать, накрыв крышкой. Утром солью её в новенькую флягу, пить сырую воду в разных местах я всё же опасался, мало ли к чему это приведёт, вплоть до кишечных заболеваний, так что только проверенные места для взятия воды. Те же колодцы, родники, но не так из обычного ручья, что незнамо где берёт своё начало и кто что в него сливает. Я для того вишнёвое вино и купил, да чтобы разбавлять, если нет возможности вскипятить.
* * *
На следующий день я к полудню оказался у довольно крупного села на берегу Волги, до места назначения ещё сутки пылить по местным дорогам, тем более я двигался с небольшим караваном, что направлялся в Дубну. Купец, владелец трёх повозок, как раз был оттуда, а ехал он от Торжка. Я всё же решил, что путешествовать в одиночку слишком опасно, мне случайно попался этот купец, и я присоединился к нему. Не платил за место, более того, сам сообщил, что стану охранять, саблю тот и так видел, а лук не произвёл впечатления, охотничий. Правда, всё равно не понадобился, двигались без происшествий. Кстати, я уточнял у купца, почему он возит товар на телегах, по реке и быстрее было бы, и безопаснее. Тот ответил коротко: на свою ладью ещё не заработал. Двигались мы почти весь день, я привязал поводья к задку двигавшейся впереди подводы, а моя шла замыкающей, а сам нарезал круги на Вороне. Оседлал его и давал разогнать кровь лошадиную. Я ещё был плохо знаком с Вороном и старался уладить это побыстрее и хорошо, ну и чтобы тот узнал меня и признал хозяином, купленные морковки и те лепёшки-сухари очень хорошо способствовали этому делу. Так что мы были вроде разведки, я изучал дорогу впереди, проверял подозрительные места и галопом возвращался к каравану. Мои вещи в повозке не трогали, я проверил, пометил, как что лежало, точно не трогали, да и самое ценное находилось в чересседельных сумках на Вороне. Охотой я не занимался, было что есть, хотя еда из корзины и подошла к концу, одни горшки, запечатанные воском, остались, с вином внутри, вишнёвым да хлебным. Я уже был в курсе, мы заедем в село и встанем на постой в местной харчевне, этот купец тут всегда останавливался, по этому пути не в первый раз ходит, всё знает, ну и я решил присоединиться, хотя из денежных средств после всех покупок в Твери у меня осталось шесть новгородок и три полушки. Вот в этой харчевне я и узнал новость, что заставила меня выругаться. Пусть и мысленно.
А так всё хорошо начиналось. Мы въехали во двор харчевни, по счастью пустой, повезло, тут такое редко, и когда я убедился, что лошади пристроены и их обиходили и кормят, вещи из повозки перенесены в снятый мной номер, то, ополоснувшись в реке и переодевшись в чистое, передал дорожную одежду постирать прислуге – я успел хорошо пропотеть, жара стояла вторые сутки, да и пыль села, пусть стирают, и вот когда заканчивал с первым блюдом, побеленными сметаной щами, то услышал разговор купца и хозяина харчевни. Последний сообщал новости, что знал. Оказалось, недавно под Дубной малая московская рать, нагло перейдя границу, порубила татар и посланцев ордынцев. Говорят, много добра там взяли, трофеев большое количество. А я только мысленно выругался. Похоже, не я один такой умный, что взял пленного и, выяснив интересные сведенья, собрал нужные силы и смог добыть дары тверчан. Молодец. И ведь благополучно уйти смогли на земли московские. Хозяин харчевни больше всего этому огорчался, как будто трофеи каким-то чудом и ему достаться могли, хотя бы одна доля. Как за себя переживал.
Немного мысленно поматерившись, я пожалел себя, такие средства упустил. А ведь мог бы успеть, если бы в Тверь не наведывался, внешний вид сменить и транспорт. Но это тоже дело нужное было, на дороге увидев знакомых лошадей у чужака, татары могли бы атаковать меня, пытаясь вызнать, что с их товарищами, а сейчас лошади проданы, ниточка оборвана. Пускай у Ромали Лошадника узнают, кто их ему продал, если тот сам их уже не перепродал. Вот так погоревав, я отбросил последние свои планы, не удалось так не удалось, значит, вернусь на постоялый двор к Заболотной, заберу бочку пороха, остальные вещи из тайника и отправлюсь в Москву. А что? Мне нужна кузница, нужны инструменты, большую часть которых придётся сделать самому, и только после этого я смогу сделать из тех подобий огнестрельного оружия нормальные ружья. Да, деньги на приобретение дома с подворьем у меня были, с татар, те, что в тайнике, даже солидный запас останется, чтобы было на что жить. Перезимовать вряд ли смогу, не хватит, но ведь у меня целое лето впереди, а татей на Руси хватает. Причём желательно приобрести дом со своей кузницей на подворье, у многих состоятельных бояр или купцов есть свои кузнецы. Может, я смогу найти и купить такой дом, не хотелось бы привлекать к своим работам левого кузнеца, чтобы тот видел, что я делаю. Я и сам справлюсь, без него, была бы кузня. Однако и закрываться в доме я бы не хотел. Куплю дом, найму охрану, ну и кто будет за ним присматривать, а сам на всё лето отправлюсь путешествовать. В ту же Коломну, как и планировал, загляну. Вот зимой, когда делать нечего, и займусь ружьями, да и остальными придумками. Времени много будет. Может, даже успею сабли себе булатные справить. Хотя тут сомневаюсь, всей зимы, вместе осенью и весной, вряд ли на это хватит, так что я не думаю, что всё за раз успею, Москва тоже не сразу строилась, сделаю. Вот так поразмышляв, я с вернувшимся хорошим настроением продолжил трапезу. Похоже, с купцом пора расставаться, сейчас скажу ему об этом, а завтра с утра двину в обратный путь до перекрёстка на тракте Москва – Тверь. Хм, может, какой попутный караван будет, я лично не против.
После ужина я решил развеяться, поэтому выйдя на крыльцо, всё ещё непривычным жестом придерживая саблю за рукоять, чтобы она не качалась при ходьбе, я отошёл от двери чуть в сторону и встал у края ступенек, рассматривая ширь реки над крышами домов. Харчевня стояла у края села, и до берега было метров триста, перед харчевней была улица, застроенная домами, левее темнела старыми брёвнами церковь. Я её видел, когда ходил купаться на берег. Кстати, это тоже вызвало дикое удивление у местных, тут купаться не любили, а плавать умело совсем мало народу. Боялись русалок и другой разной водной сказочной живности, вроде как кикимора ухватит за ноги и утащит на дно. Поэтому если и совершали омовение, то максимум зайдя в воду по пояс. Я же и поплавать успел, и понырять, изрядно напугав мальчонку лет семи, коего со мной отправили как провожатого. Он же, сидя на берегу, и вещи охранял, а потом обратно путь указывал, как будто я не запомнил. Ширь реки была красива своей синевой и кажущимися белыми парусами двух ладей, что спускались по течению реки, видимо ветер был попутный. Встречному судну не повезло, мало того что вверх по течению шло, так ещё и ветер встречный. Хотя судя по тому, как оно двигалось, шло судно к одной из пристаней села. Тут, конечно, не Тверь, где таких пристаней десятки, но с пяток было, я рассмотрел во время купания. Там ещё ладья разгружалась, амбалы носили мешки с мукой, она одежду пачкала, поэтому и понял, что за груз был.
О чём это я сейчас? Ах да, любуясь видом реки, удачное место у харчевни было, мало того что тут склон имелся, так ещё и стояла та на небольшом холме, я не забывал отслеживать всё, что происходит вокруг. Поэтому когда из-за конюшни появился уже знакомый мальчишка, он явно сын кого-то из прислуги, выполняет мелкие работы и роль проводника, как для меня было, когда тот водил к речке. Сказал ему вести на песчаный пляж, где людей поменьше, и провёл, молодец. Сейчас тот, держа нечто на сгибе локтя, изредка оглядываясь, направился куда-то за харчевню, похоже к заднему входу в здание, где находился выход из кухни. По нежному, бережливому отношению к ноше, нёс он что-то живое, котёнка или щенка. И, видимо, хотел покормить. Река меня уже перестала интересовать, поэтому, спустившись по ступенькам, мельком глянул, как к харчевне подъезжает очередной караван, сворачивая к конюшне и навесам, в этот раз большой, из полутора десятка повозок, и направился следом за парнишкой. Солнце уже заходило, но было ещё достаточно светло. Стащить что на кухне у него не получилось, и он был прогнан с криком, так что понурив голову, поглаживая нечто на руке, направился обратно. Присмотревшись к ноше, я его позвал:
– Первуш! Подойди ко мне.
Голос надрывать пришлось не сильно, конечно от каравана шума хватало, но не такого и серьёзного для напряжения связок. Услышав, парень сменил маршрут и подошёл, с надеждой глядя на меня. Я же с интересом посмотрел на щеночка, что он держал, ну да, так и есть, правильно рассмотрел. Маленький совсем щенок, можно сказать новорождённый, двух цветов, белый с рыжим. Глаза ещё не открылись, и тот жадно тыкался влажным носом в руки мальчишки. Погладив щеночка по шее, отчего тот заскулил и стал вынюхивать, кто ещё появился в его пока ещё маленьком мирке, и захныкал под моё хмыканье.
– Голодный, – скорее утверждал я, чем спрашивал. – Откуда он у тебя?
– Мамку их вчера убили…
Выяснилось, что боевой холоп местного боярина кнутом спину псине сломал, когда она бросилась под копыта, гавкая. Коней вспугнула.
– Хорошая собака была? – продолжая поглаживать щенка и дав ему понюхать мою ладонь, продолжал я задавать вопросы.
– Да, – кивнул тот, и глаза его повлажнели, шмыгнув носом, пояснил: – Она несколько раз о ворогах предупреждала. А лает только на плохих.
– Большая или маленькая была? Щенки какими будут?
– Маленькая была, её шавкой называли. А отец щеночков пёс старого Димитра, он сапожником был, сейчас сын его семью кормит.
– Ответы, достойные взрослого мужа, – улыбнулся я тому, как он серьёзно и обстоятельно отвечал мне, изредка задумываясь, как построить фразы. На самом деле молодец. – Они со вчерашнего дня не едят?
– Да. Я и молоком пытался, и разжёванным хлебом, даже мясо давал, – вздохнул тот.
– Маленькие они для этого, – пояснил я. – Нужно тонкую тряпицу, очень тонкую, макать её в плошку с молоком и давать сосать, по-другому они пока не могут. Сколько щенкам?
– Седмица уже.
– Семь дней, значит? Маленькие совсем. Я тут одного щенка вижу, кобелёк кажется, а остальные где? Сколько их?
– Ещё столько, – показал тот мне на пальцах. Двое, значит.
– Хм, вот как? Знаешь, Первуша, я вот что решил. Заберу я их себе. Отдашь?
– То не мои, хозяина щенки. Только он на них рукой махнул. Берите так.
– Так нельзя. Держи полушку. А теперь принеси ко мне в номер двух других.
– Я быстро.
С осторожностью и нежностью передав мне щенка, тот со всех ног рванул за остальными, а я, положив щенка на сгиб руки, вернулся в трактир, велев хозяину харчевни доставить мне в номер стакан коровьего молока, желательно парного. А тряпица у меня есть, три платка прикупил, два носовых, один головной зелёного цвета, я планировал сделать из него бандану. Вещь нужная, пот на глаза не стекает во время тренировок, и один из носовых платков был из очень тонкого льняного полотна. Должен подойти.
Когда в дверь протиснулся Первуша, я уже кормил кобелька, только-только начал. Слуга принёс стакан парного молока, видимо сам доил, следы молока на руках и навоз на сапогах, когда тот пришёл. На сгибах рук Первуши было ещё два щенка, той же светлой масти, хотя у девочки были ещё коричневые пятна. Давненько я трёхцветных собак не видел, котов доводилось, хотя это тоже редкость, а вот собак ещё большая редкость. Второй кобелёк был бело-коричневого окраса. Оба щенка изрядно скулили, видимо были сильно голодны, а тут почуяли знакомый запах. Но это и понятно, вон как их братишка с жадностью на кончик платка набрасывался, высасывая молоко из платка. При этом толком ходить не умел, приходилось его придерживать, занимаясь кормлением. Первуша остаться не мог, пока тот за оставшимися щенками бегал, ему успели какую-то работу найти, так что, передав щенков мне и убедившись, что дело у меня идёт как надо, он сразу же убежал.
Я же, сидя за небольшим столиком на грубо сколоченном табурете, аккуратно кормил щенков. Сначала двух, изредка давая тому, что светло-коричневого окраса, пятнистого, как и остальные, потом девочку покормил. Я ей и так периодически давал, лишая кого-то из щенков временно молока, отчего те начинали скулить, но троих кормить сразу я не мог, рук не хватало, вот и приходилось кому-то из них ждать, что те и высказывали возмущённым пыхтением или скулежом. Причина, по которой я так заинтересовался щенками, была для меня очень веской. Мне нужны сторожа или сторож. Один пёс хорошо, два лучше, три так замечательно. Хотя я планировал оставить себе одного щенка, когда те подрастут и смогут есть самостоятельно. Если не получится, оставлю всех трёх. Да как звонки они мне нужны. Я, конечно, не кинолог, но свои псы у меня ранее были, я же охотой занимался. Пусть тогда мне на охоту их натаскивал профессионал, но я тоже смогу выдрессировать псов, я тогда спецу помогал, многие ухватки понял или узнал впоследствии. Но основное всё же охрана лагеря или охрана при движении, ходить по следу – это второе, это научу, но главное – охрана. Действовать-то я собираюсь один, спать нужно, а кто охранять будет? На лошадей надежды мало, тем более ложных срабатываний у них тоже хватает. Нет, псы лучше будут. Надо завтра сходить и посмотреть на отца щенков, если тот небольшого размера, то нормально. Мне именно такая мелочь и нужна. Главное, тревогу чтобы подняли да за меня спрятались, а дальше я разберусь. Такая мелочь, как эти, по следам как раз и будут хорошо ходить.
После кормления я уложил щенков возле кровати, бросив туда своё одеяло, сложил вроде корзины с гнездом в центре, ну и сам, умывшись и приведя себя в порядок, отправился спать.
* * *
Утром купец после завтрака отправился дальше на Дубну, а я, поев, выкупил у хозяина харчевни небольшую корзину, набил её свежим сеном и застелил тряпицей, что купил тут же. Ещё выкупил три разбитых плошки, края отломаны были, кувшин свежего молока взял, ну и пирог на дорогу, денег шесть полушек осталось, фактически мелочёвка. Но, думаю, доехать до постоялого двора у Заболотной хватит. В следующий раз надо побольше с собой НЗ брать, чтобы на всё хватало. А так, уже когда рассвело, я отправился в обратный путь. Да, кстати, на отца щенков я сходил посмотреть, Первуша проводил. Мелкий совсем, но хоть понятно, в кого щенки пошли, тоже светлого окраса. И лает хорошо, правильный пёс. Надеюсь, его щенков я воспитаю так же. В общем, я решил брать всех трёх или хотя бы двух. Скорее всего, девочку придётся отдать. Они же не понимают, когда подрастут, что родственники, а мне не надо, чтобы та щенков от братьев заимела. Так что убрать проблему придётся сразу. А что, одного кобелька на охрану натаскаю, второго – ходить по следу. Надо только определиться, кто чем займётся, это по характеру посмотрю, когда чуть подрастут, сейчас слишком мелкие. Однако молока налопались от пуза, когда я их покормил сегодня.
Телега катила споро, коняшки буксировали её достаточно легко, а я сидел на передке, покачиваясь согласно неровностям дороги, и не забывал поглядывать по сторонам, хотя тут открытые поля, лес вдали виднеется, и размышлял. Надо бы имена дать щенкам, да и обеим тягловым лошадям, а то только Ворон имя имел. Он так и бежал, привязанный к задку. Седло и попона уложены в повозке. А мазью ему спину я намазал, хотя видел, что лечение идёт хорошо, заживают потёртости. Изредка опуская руку в корзину, она позади меня стояла, я поглаживал щенков, но те сейчас дрыхли после сытного завтрака, девочка только икала, и спать им дорога нисколько не мешала. Постоянно спят, просыпаются только для кормления. Ночью меня дважды будил их скулёж, приходилось вставать и кормить. Так что к утру стакан того молока был полностью опустошен, пришлось ещё заказывать. А над именами я долго не раздумывал, нужно внедрять современные клички для собак. Девочку назвал Кнопочка. Кнопка, если коротко. Щенка, того, что Первуш носил на кухню, назвал Тарзаном, больно уж тот старательно полз по моей руке в сторону запаха молока, цепляясь когтями за рукав. А вот второго кобелька, светло-коричневого окраса, назвал Янычаром. Да он меня покусать умудрился, подлец. Не до крови, слишком слаб для этого, но щипнул чувствительно. А вот с именами для лошадей, запряжённых в повозку, долго не думал, я уже успел определиться за последние дни с их характерами. Левого в связке каурой масти назвал Бегемотом, да потому что жрёт всё подряд, отчего несварения… В общем, ехать позади него не самое приятное дело, хотя я особо не обращал на это внимание, так, лишь посмеивался. Всё не скучно ехать. А вот правого в связке, тоже каурой масти, я назвал Зайчонком. Трусоват был. Мог бы понести, но флегматичный Бегемот как якорь в связке, хрена он даст куда скакать. Пока его, конечно, не испугаешь, что достаточно сложно. В общем, дополняли они друг друга.
Лошадей я не погонял, так что катили мы не спеша, небо чистое, дождя не ожидается, земля давно просохла, вон редкие порывы ветра, бывало, пригоняли пыль на дорогу и гнали её дальше. Наконец мы въехали под тень леса, тут даже прохладнее стало, и встали на опушке. Пришло время очередного кормления. Мне самому ещё рано, всего часа три в пути, но, покормив щенков, мы отправились дальше. Всё время в пути я был насторожен, оружие под рукой, лук с колчаном тоже. Причём ремень колчана я перекинул через голову, чтобы если соскакивать с повозки, тот остался при мне, а не на дне повозки, мало ли отбегать придётся. Нападения татей я не исключал. Тем более была ещё одна причина для моего беспокойства, утром, когда я помогал конюху запрягать лошадей, то отметил, что с бабкой Ворона кто-то повозился, там был свежий дёготь. Похоже, ему отмыли пятно, а потом снова скрыли. Может, и конюх, я с подозрением глянул на него, но у того был безмятежный взгляд, может, ещё кто. Последствий пока не было, я спокойно выселился и уехал, но что-то свербело в душе. Если хозяин и был в курсе, чья это лошадь, то выставлять вот так претензии к незнакомцу, пусть и подростку, но при сабле, коей тот умеет пользоваться, а я тренировки не бросал и те видели мои занятия, которые, между прочим, собирали изрядно зрителей, он не идиот. Понятно, что я всех мужиков с кольями порубаю и уйду, но отправить весточку нужным людям он мог. Вот это меня и беспокоило. Да, кстати, надо бы прекращать занятия при чужих. Как раньше тренировался тайком в лесу, так и нужно делать. Ладно, при купце и его людях, пока ехали, пару тренировок и спаррингов с тенью во время остановок устраивал, но в селе это я зря. Только вот серьёзно размяться хотелось, кровь разогнать, я даже за амбар ушёл, где никого нет, и всё равно, к тому времени, как закончил занятие, собралось изрядно народу.
Это я всё к чему, мы двинули дальше, щенки сейчас ползали по корзине, выспались, похоже, когда мимо пролетело трое всадников. Двое сразу ушли дальше, а третий, мельком глянув на меня, осадил коня, крикнув остальных, и, развернувшись, направился ко мне и быстро нагнал. Это не сложно было, ехал я не спеша. А ведь хотел уйти на другую дорогу, свернуть, но ничего подходящего тут не имелось, вот и встретились мы с этими неизвестными. Этот по одеяниям боярин, второй, впрочем, тоже, а вот третий больше на слугу похож, холоп, видимо, из прислуги. В седле держался… да никак не держался, сидит – уже хорошо. Как он умудрялся не упасть, не понимаю, но ехал он в связке вторым.
– Кто таков? – грозно спросил один из бояр, тот самый, что первым решил остановиться и развернулся.
Ещё и нахмурился, зло заиграв скулами, на мою реакцию на их появление. Вместо того чтобы соскочить с повозки и в пояс поклониться, как должно, я лишь слегка кивнул, продолжая с удобством сидеть на своём транспортном средстве и с интересом их изучая. Я лично считал, что этого достаточно, сомневаюсь, что и князьям кланяться буду, а тут хмыри какие-то.
– Тит, вольный вой. Работаю по отлову татей.
– Чего? – удивился тот.
– Банды татей ищу и убиваю, – спокойно пояснил я. – Вы, случаем, не тати? Ведёте себя схоже.
Мой кивок на слугу им не понравился. Тот, неловко спрыгнув с лошади, враскорячку подошёл к Ворону и стал осматривать бабку. А потом счищать дёготь. Очистил светлое пятно и кивнул боярам, на что те сразу грозно посмотрели на меня, и этот третий, самый говорливый, спросил:
– Откуда у тебя этот конь?! Ты знаешь, кому он принадлежит?!
– Конечно. Уже три дня как мне принадлежит. Я купил его у Ромали Лошадника на торгу Твери, его там все знают. Этих лошадей и повозку я тоже у него купил.
– Как он выглядит? – продолжая хмуриться, поинтересовался второй из бояр.
– Да обычный цыган, – пожал я плечами. – Лет тридцати на вид. Шрам на подбородке если только, вроде от ножа, ещё чуть прихрамывает на левую ногу.
– Описание правильное, знаю я этого Ромали, – задумчиво пробормотал второй боярин. – А откуда коня этого он взял, ты знаешь?
– Отчего же? Хорошо знаю. Он купил его у татар по моей просьбе. Сам я подходить к ним опасался. Там ещё седло было красиво изукрашено серебряными насечками и уздечка, но я её не взял, дорого слишком, и так денег едва хватило.
– Седло то я подарил, – вздохнул первый боярин. – Знаешь ли ты, отрок, кому принадлежал этот конь?
– Нет.
– Самому боярину Лысову, ближнику самого великого князя Ивана Михайловича.
– И что? – пожал я плечами. – Теперь это мой конь.
Боярам не нравилось, как я реагирую на них, никаких поклонов, смотрю прямо, для них с вызовом, глаза не опускаю, как должен бы, то есть веду с ними себя как с равными, что не должно быть, я поганого сословия для них. Да за одно это можно меня наказать. Может быть, и так, однако как противник бояре меня не особо устраивали. Да не было сабелек у них на поясах, не их оружие. У одного секира в чехле закреплена на седле лошади, у другого – булава. Большие боевые ножи меня не интересовали. Больше всего я опасался слугу. Именно так, тот был вооружён самострелом, как тут на Руси называли арбалеты, который сейчас держал в руках. Вот он напрягал меня куда сильнее, бояр с их хитрым оружием я не боялся, может с саблей к своему телу они и не допустят, для сабельника неудобные противники, но не для двуручника, однако у меня ещё и метательные ножи были, так что справлюсь. А если повезёт, то первым слугу сниму.
– Мы забираем коня, – хмуро сказал первый боярин.
– За него золотом плачено, – не менее хмуро ответил я, наблюдая, как слуга, подвесив самострел на луку своего седла, отвязывает от задка Ворона.
Как чуял, что подведёт тот меня. Слишком заметный конь, вот и нашлись видаки, что знали, кому тот принадлежал ранее. Я не удивлюсь, что земли где-то окрест принадлежат этому боярину Лысову. И можно было бы попытаться что-то сделать – а с этой тройкой я расправлюсь в пару секунд, хватит трёх метательных ножей, ну и четвёртый резервный, чтобы добить подранка, – да услышал топот множества копыт, и один из бояр гордо расправил спину, видимо это были его боевые холопы. Два десятка голов на полном скаку вывернули из-за ближайшего лесного поворота. А я ещё удивлялся, отчего это бояре одни. Да они налегке просто ушли вперёд, а тяжеловооруженные всадники слегка запоздали. Или им просто коней быстрее оседлали, и те не стали ожидать воинов и рванули вперёд, чтобы успеть меня перехватить. О, а среди холопов я приметил знакомого слугу, из харчевни парень, точно он. Ну, вот всё и сложилось. Вот чёрт, ситуация резко развернулась в полностью противоположную сторону, теперь уже мне дёргаться опасно. Я, конечно, смогу уйти в лес, тут метров десять до крайних деревьев, но шансы тоже невелики, у трёх боевых холопов колчаны виднеются. Правда, луки в чехлах, но конному догнать пешего легко. Даже по лесу.
– Лука, – обратился первый из бояр к старшему боевому холопу. – Забирай Ворона, возвращаемся в усадьбу. Мальцу этому всыпь плетей, за плохое чинопочитание.
Я даже подивился, что коня зовут именно так, как я сам его назвал, но это совпадение. Дальше боярин развернул коня, слуга уже передал повод одному из холопов, и те с частью боевых холопов направились обратно, видимо в ту самую усадьбу, откуда так поспешно выехали. Лука уехал с ними, слуга из харчевни поскакал к своим, а со мной остался один десяток воинов. Старший, видимо десятник, усмехнувшись в усы, приказал:
– Не балуй, скидай сабельку-то.
Мельком посмотрев, как исчезает последний всадник с боярами, что увели моего коня – моего! – я отошёл от повозки чуть в сторону, убежать будет трудно, воины окружили повозку со всех сторон, и завозился с пряжкой ремня. Нужно немного потянуть время, чтобы те ускакали как можно дальше, а потом повоюем. Может, эти бояре и в своём праве были, если так посмотреть, то и я был в своём. Я ведь правду говорил, я охочусь на татей, и пусть пока опыт у меня был только с ордынцами, а они тати и есть, то теперь и бояр с их боевыми холопами и людьми я причислял к татям. Они же украли у меня честно купленного вороного коня, как тут по-другому поступить? Тихо утереться и, намазав мазью спину, рубленную кнутом, отправиться дальше? Ну уж нет, повоюем. Мой он, я уже и свыкнуться с конём успел, пока ещё изучая его характер, да и тот меня стал узнавать.
Поэтому, когда пыль уже начала ложиться на дорогу, я едва ушёл от удара кнута одного из воинов, который решил меня поторопить, и тут же в моих руках появилось пять метательных ножей. Три в правой, два в левой, и я метнул их, покрутившись волчком, чтобы усилить бросок инерцией своего тела. Ни одного промаха, все ушли точно в цель, двоим в незащищённые шеи, троим в глаза, на шеях у тех была кольчужная защита. Единственные слабые места – ноги, кисти рук, лицо. Пришлось метать в глаза. Пятеро воинов осели на шеях своих коней, включая того, что кнутом меня хотел огреть, причём все пятеро были с одной стороны, оба наличных лучника, что тут присутствовали, тоже получили свои ножи, ну а я метнулся в лес, успев уйти до того, как остальные, матерясь, прорвались через стоявших лошадей, свалив на землю убитых всадников, и нагнали меня. По лесу те меня тоже гнать пытались, матерясь от злости и ярости. В секунду потерять пятерых товарищей, это очень сильно било по нервам. Мне это тоже было нужно, легче будет справиться с ними.
Охотничий нож уже тоже улетел, отправив на тот свет очередного воина, а вот с обеденным вышла промашка. Воин опытный был, смог перехватить бросок кольчужной перчаткой, зажав мой нож в руке. Неплохо, я так тоже учусь делать, перехватывать летящие ножи. Точнее, пытаюсь, у меня же нет напарника, чтобы их в меня кидал, пришлось импровизировать, вроде самострела делать. Ловил двумя руками, как бы хлопая ладонями. Ловил не нож, заготовку пока, чтобы не пораниться, но неплохо так уроки шли, до момента налёта ордынцев. С тех пор в этом не тренировался. Это я к чему, воины тоже не простые оказались, один метал ножи не хуже меня, спасали только деревья, за которыми я прятался на бегу. Однако оставшиеся четверо воинов всё же смогли прижать меня к кромке кустарника, густого, не продерёшься. Причём видно, что живым меня брать не собираются. Так что, достав саблю и кинжал, я приготовился подороже продать свою жизнь, меня тоже просто так не возьмёшь. Вон, и ножи метали, и сулицы, все три наличных, а я живой и без царапинки. Только зло скалюсь, готовясь к доброй схватке. Тяжело будет против всадников, а они все всё ещё верхом, но, думаю, справлюсь, хотя подобный бой для меня будет первым, и я надеялся пережить его. Хорошо, что сулицы те уже использовали, а пик у них не было, иначе мне была бы хана.
Укол саблей в ногу одного, почти порезал сухожилия под коленом, и бросок кинжала во второго. Ну вот, теперь их двое против меня и третий подрезанный, что отъехал за спину двух других. Постепенно число противников сокращалось. Эти двое были вооружены мечами. Никак нельзя было подставлять под их удар саблю, хана ей будет, если только у рукоятки, где была толстая сталь, вот тут удар ещё может выдержать, специально так сделано. Этих двоих я также подранил в ноги, крутясь между ними и опасаясь ударов мечей, после чего отбежал подальше, прижать к кустарнику они всё же меня не смогли, вывернулся, и стал терпеливо ждать. Третий повязку накладывал, даже жгут не использовал, чтобы остановить кровь, видимо понятия не имея об этом, остальные тоже сильно кровили. Те матерились, обвиняя меня во всех грехах и обещая то, что со мной сделают, а я лишь спокойно смотрел, как они умирают. Зная, куда бить, нетрудно было поразить в артерии, и они истекали кровью. Потом я спокойно подошёл и добил ослабевших. Грязная работа, самому противно убивать вот так русских людей, что лишь выполняли приказ, но куда деваться? Тут только одно успокаивало, инициатором был не я, а их хозяева бояре. Кстати, я собирался вернуть Ворона, так что навестим их. Пройдусь по следу, найду, где находится поместье.
Быстро собрав своё оружие, включая метательные ножи, протер их и убрал на место. Я взял под узду своих лошадей и завёл повозку в лес, скрыв там, потом собрал лошадей холопов, их было ровно десять, по количеству павших воинов, и тоже укрыл в лесу, привязав к повозке с разных сторон. Не хватало ещё, чтобы случайные свидетели внезапно появились и застали меня за сбором трофеев. Одного коня я забрал и, используя его для буксировки, утащил тела павших воинов с тракта в лес, а потом замёл следы боя на дороге. Дальше уже более приятное дело, хоть и кровавое, – сбор трофеев. Снял всё, вплоть до исподнего, и убрал тюками в повозку. Одежду отдельно, кольчуги или сбрую отдельно, оружие тоже. Поискал и нашёл все три сулицы. А вот свой обеденный нож так и не нашёл, наверняка где лежит в траве, но не обнаружил. Его и на теле убитого воина не было, что перехватил его, и на месте, где нож был пойман, оказалось пусто. А искать по всему лесу у меня времени не было, и так трофеев прилично, есть что выбрать себе. После этого я выехал на дорогу и покатил по ней следом за боярами, весь табун привязанной вереницей бежал за мной. Мне встретился караван, тот к селу шёл, конечно, кони, что были со мной, караванщиков заинтересовали, и я не смог отказать себе в желании избавиться от них, раз так удачно сложилось, продал полностью, с сёдлами и уздечками. Ладно, я в чересседельных сумках пошарил, всё ценное снял, включая луки. А караванщикам наврал, что кони московской рати, не вся ушла. Те уже об этом слышали и выкупили коней в охотку. Поверили. Всех продал, только тех, что в повозке оставил, мне и с ними дел много, чтобы ухаживать, а тут десяток дополнительный. Про оружие купцы спросили, сказал, что есть, как и бронька. В общем, и это всё ушло. Правда, наличка у купцов закончилась, но те хотели всё приобрести, тем более продавал я за полцены. Так что взял часть платы товаром. А именно шесть тюков синего английского сукна тёплого, тюк бархата, красный цвет, меди и свинца в слитках. Вот это тяжёлый груз, но взял. Почти по пятьдесят кило каждого металла.
Караван с довольными купцами пошёл дальше, их четверо там было, всё в складчину выкупили у меня, и двинул дальше. Вскоре лес закончился и пошли поля. Все съезды с тракта я проверял и, быстро обнаружив нужные следы, свежие верховых, должно быть те, свернул на просёлочную дорогу, укатанную телегами крестьян, к точке на горизонте. Похоже, там какие-то строения находились. С кем бы поспорить, что это и есть то поместье, куда угнали моего Ворона?