Так что по всем прикидкам план мой хоть и работоспособный, но невыполнимый на Гурии, которая находилась в центре империи. В общем, мне зайцем требовалось убраться с Гурии на другую станцию, лучше всего, чтобы она висела на каком-нибудь транспортном маршруте и где выбор кораблей более обширен, по нескольку сот в день. Попробуй тогда отследи судно, на котором я улетел, даже если гипотетически сыскари выйдут на мой след, во что я уже не верил. Именно так я и решил действовать. Сразу после запуска вируса, я вернул дроида в кофр и пополз дальше. До секции, где швартуется основная часть кораблей, ползти достаточно, но мне туда не надо, моя конечная цель была немного ближе. Совсем немного, но ближе. Забравшись в другую секцию станции, я стал продвигаться, пользуясь всё тем же взломщиком, который на время отключал системы наблюдения в вентиляции или технических шахтах, пока не обнаружил за сеткой выхода вентиляции, что нахожусь у нужного транспортного коридора. Этот длинный коридор имел шесть поворотов, поэтому весь камерами наблюдения, которые стояли только на выходе и на входе, не просматривался. Осторожно сняв решётку вентиляции, я сбросил на пол свои вещи, выбрался наружу и, повиснув на руках, осторожно спрыгнул на пол, замерев и прислушиваясь, пока взломщик – всё-таки он бывший сервисный дроид – устанавливал решётку на место. Из-за этого коридора мне придётся сделать изрядный крюк, но я рассчитывал, что это окупится. Поймав спрыгнувшего дроида, я привычно захлопнул крышку кофра с ним внутри и, повесив вещи на плечи, положив руку на полицейский игольник – это сейчас самое предпочтительное оружие, излучение шокера могут засечь сканеры, – спокойной, немного тяжеловатой походкой из-за многочисленных вещей направился по коридору. У пятой двери я остановился. Не так далеко находился один из многочисленных технических шлюзов терминала. По идее, согласно тем схемам станций, что у меня были в базах знаний, здесь должны были быть складированы лёгкие дешёвые скафандры для спасения людей в случае катастрофы. Так и оказалось. Отключив сигнализацию, я открыл дверь – она не была заперта – и с блаженной улыбкой посмотрел на стеллажи, где лежали баулы со скафандрами. По всем прикидкам тут было не меньше трёхсот штук. С другой стороны шлюза должна быть ещё одна такая же комната со скафами. Справа оказалась ниша с рабочими техническими скафандрами. Их там висело шесть штук. Видимо, именно ими пользовались местные техники, проводя ремонт на обшивке станции. В отличие от дешёвых скафандров, предназначенных в основном для спасения, эти были мне куда как предпочтительнее. У них, конечно, автономность была не так завышена, но зато там были трубочки для питания и для отходов жизнедеятельности, поэтому я направился именно к ним. Правда, по пути прихватил один из баулов, остальные разложив так, чтобы они закрыли прореху. Этот баул я убрал в одну из сумок, пусть будет запасным вариантом. Сняв с вешалки новенький скаф техника, я проверил его картриджи. Они были опустошены наполовину, как пищевые, так и регенераторов воздуха. Поэтому, вынув свежие полные картриджи с других однотипных скафов, я привёл этот в полную готовность, скинул свой бронекостюм – в нём в скаф не залезть – и облачился, загерметизировав шлем. Проверка показала, что скаф в полном порядке. После этого я снова переоделся в свой бронекостюм, свернул скаф техника и закрепил его на спине. Облачение в этот скаф занимает некоторое время, тогда как дешёвые позволяют забираться в них очень быстро, причём даже в бронекостюме. Короче говоря, взяв из помещения всё, что мне было надо – в ящиках под вешалкой я случайно нашёл невскрытые боксы с картриджами для скафов и тоже прихватил их, благо много места они не занимают, – я вернулся в коридор, снова поставив сигнализацию как была. Грузу прибавилось, но я не унывал, ещё восемь километров – и будет моя цель – ангар для малых судов, в основном шаттлов, челноков и ботов. На следующем повороте я присел у неприметного технического люка, открыл его и, пробравшись в техническую шахту и закрыв люк, пополз по многочисленным шахтам и колодцам, по которым были протянуты жгуты проводов и по которым, цокая манипуляторами, изредка бегали дроиды. Двигался я без отдыха, только однажды остановившись на полчаса, но по уважительней причине. Обед я пропустил, поэтому пришлось ужинать, правда поздно, по внутренним часам сейчас стояла глубокая ночь, но зато никто не мешал. Я лежал у вентиляционной решётки и, наблюдая за тем, как внизу в полупустой столовой обедают пара техников, пилот и две усталые девушки-медики, уминал офицерский паёк. У меня их осталось ещё на пару недель. Удобная штука, размером с пальчиковую батарейку, а при активации раскладывается в литровой глубины посудину с разделёнными перегородками для трёх блюд. Вкусно, сытно и всегда хватает, не хочется добавки. После ужина я пополз дальше. Через два дня рано утром отходит грузовое судно, на нём не было пассажирских кают, как раз оно и было моей целью. То есть именно на нём я и собирался удрать из этой системы. Проблема была только в том, что пристыковано оно было к станции «Гикона» на другой стороне орбиты Гурии. Поэтому-то мне и нужна была палуба для малых судов. Добрался я до неё, когда по часам нейросети, настроенным на столицу Гурии, как и сам терминал, было семь утра. В огромный ангар выходило шестнадцать вентиляционных решёток, по которым в него поступал воздух, именно к одной из них я и подполз, разглядывая внизу ленивую работу техников, которые осматривали два челнока и один древний бот. Больше на палубе никого не было. Зевнув, всё-таки сутки на ногах, спать очень хотелось, я отполз в сторону и стал спускаться по небольшой шахте в технический туннель, с которым совмещались коммуникации системы жизнеобеспечения. По одному из ответвлений, с трудом протискиваясь по узкому туннелю, забитому разнообразными кабелями – некоторые были брошены просто на пол, а не висели в захватах на стенах, что выдавало пренебрежительное отношение техников и инженеров терминала к своей работе, – я добрался к выходу, расположенному в тёмном углу ангара, где были свалены какие-то ящики и запчасти, включая куски корпусов разных летательных аппаратов. Осторожно отключив сигнализацию и открыв лаз, я чуть сдвинул в сторону крышку люка. Выбираться я пока не собирался, всё-таки ангар контролировался службой безопасности терминала, но чтобы выпустить дроида-взломщика, щели вполне хватало. Моей целью был челнок с эмблемой «Гикона», который стоял на площадке, но дроид, прежде чем дать мне доступ на его борт, должен был позаботиться о моём скрытом перемещении по ангару. Проще говоря, он должен был войти через один из коммутаторов службы безопасности терминала в их внутреннюю сеть и внести некоторые правки, чтобы камеры меня «не видели». Дроид справился за полчаса, взломал местную сеть безопасности, записал в памяти с камер этот участок ангара и стал его прокручивать, при этом одновременно подчинив и слабенький искин челнока. Работал тот как и прежде, но меня в упор не видел. После того как дроид со всем справился и отсигналил мне своим крохотным прожектором – мы всё ещё общались таким способом, – я выбрался наружу, запер лаз, снова активировав сигнализацию, и, стараясь не попадаться на глаза техникам, направился к челноку. Обойдя два грузовых бота, я подошёл к челноку «Гикона», с интересом поглядывая на открытые створки ангара – за тонкой плёнкой силового щита был открытый космос, вакуум, – прошёл через дверь на его борт – дроид сразу же её закрыл, – и, войдя в пассажирский отсек, поднял часть пола между креслами, где прятался небольшой реактор, урчащий на холостом ходу. Сбросив на свободный участок вещи, я спустился и, прихватив подбежавшего взломщика, закрыл пол. Всё, осталось только ждать. Этот челнок выполнял функции почтового судна между станциями, рейсы у него были в девять утра и в шестнадцать часов. Похоже, мы успели на первое отправление. Замерев на полу, я стабилизировал дыхание и стал ждать. Где-то через полтора часа по полу прозвучали шаги пилота, пассажиров видимо, не было, а то, что в трюм что-то загрузили, я слышал. Перейдя на внутреннюю циркуляцию воздуха костюма, чтобы не было заметно расхода воздуха в челноке, я стал терпеливо дожидаться, когда мы поднимемся с палубы и вылетим в открытый космос. Полёт до станции «Гикона» длился порядка тридцати минут, и я почувствовал лёгкие признаки морской болезни, это означало, что челнок влетел через силовое поле на палубу для малых судов и попал под действие гравитации станции. Тогда пилот отключил гравитацию в челноке, перейдя на станционную. Как только опоры коснулись палубы, гудение двигателей стихло и реактор перешёл в режим ожидания, я расслышал, как пилот, протопав надо мной, покинул челнок, о чём-то разговаривая у входа, вероятно, с техником, отвечающим за разгрузку. Было слышно, что в трюме работали. Через несколько секунд щёлкнули замки шлюзовой челнока, мгновением позже закрылись створки грузового люка. Выбравшись наружу, но пока оставив вещи в реакторной, я прошёл в рубку, стараясь не показываться на глаза сотрудникам «Гикона», которые ходили снаружи, и, активировав наружные камеры, осмотрелся. В принципе, народу не так уж и много, в час дня челнок полетит обратно, до этого нужно его покинуть. Оптимальный вариант – обеденное время, на палубе может остаться только дежурная смена и, возможно, запоздавшие пилоты. Больше шансов покинуть челнок незамеченным и добраться до одного из технических входов не будет. Палубу эту я опознал, литера у неё была «Б». То есть нужные мне стыковочные секторы, где стояли грузовые корабли, находились с другой стороны станции. – Просто отлично, – пробурчал я себе под нос и, ещё раз осмотревшись, вернулся в реакторный отсек. Мне оставалось только ждать и готовиться выпустить взломщика наружу, чтобы он мне снова помог незамеченным укрыться на станции. Что ему нужно делать, думаю, объяснять не стоит. Фактически то же самое, что и на орбитальном терминале Гурии – временно отключить камеры, чтобы я спокойно покинул челнок, благо стоит он, можно сказать, с краю: до стены нужно пройти всего два маломерных судна и одну пустую стоянку. Подложив под голову одну из сумок, я лежал на полу реакторного отсека, закинув ногу на ногу и покачивая в такт мыслей левой ступнёй, и размышлял, что делать в ближайшее время. Дело в том, что на пассажирско-грузовом терминале Гурии сервисные дроиды были слегка устаревшими, той же модели, по образцу которой я ваял своего взломщика, так что там, на лётной палубе он не привлекал к себе внимания, но станция «Гикона» была куда как современнее терминала, поколения на два. «Гикон» в своё время купил эту станцию шестого поколения в республике Шейн. Соответственно, и дроиды тут были современнее, и мой малыш будет выделяться на общем фоне. Это и было плохо. Вот и получалось, что выпускать его наружу я мог, только когда работники в обеденное время потянутся внутрь станции, в пищевые блоки и столовые, а те, кто из начальства, в кафе или рестораны. Здесь и такие были. Именно тогда и нужно действовать, но на всё про всё у меня был всего час, даже, думаю, меньше, первые пообедавшие наверняка будут возвращаться раньше окончания их свободного для отдыха времени. Короче, нужно поторопиться, сделать всё очень быстро. Поставив будильник на полдвенадцатого, я спокойно уснул, решив хоть немного поспать, дать организму отдых. * * * Разбудила меня мягкая трель будильника. Сев, я включил фонарик и сонно огляделся, с трудом подавив желание снова завалиться спать. Сложив одеяло и убрав его в сумку, я протёр лицо и руки влажной салфеткой и сунул её в одну из сумок, где у меня хранился мусор, который я пока не мог нигде выбросить, стараясь не оставлять улик. Прислушался. В челноке было тихо. Осторожно приподняв люк, я выглянул и осмотрелся. Горело дежурное освещение. Первым делом я посетил туалет, уж очень хотелось, только после этого, прокравшись в рубку, снова активировал камеры и осмотрелся. Народу заметно было меньше, некоторые группками шли к выходам. – Пора, – буркнул я себе под нос. Отчаянно зевая, я забрал из своего убежища взломщика, подошёл к шлюзовой и слегка приоткрыл её. Экран визора в шлюзовой показывал, что рядом никого не было. Взломщик скользнул наружу и шустро спрятался под днищем челнока, крутя своими сенсорами, стараясь, чтобы его не обнаружили. Вернувшись в рубку, я стал следить за всеми его перемещениями. Вот настал момент, когда в поле его видимости никого не оказалось, и он специфичной походкой сервисного дроида, ныряя под днища следующих судов, передвинулся к стене. Когда я писал программы для него, стараясь в какой-то степени сделать из него диверсанта, то подумал о его манере движения. Ведь стремительный бросок могут засечь не только системы безопасности станции, но и люди, а такая характерная походка не привлечёт внимание, на неё у них уже замылен взгляд. Наконец дроид добрался до стены, где висел шкафчик коммутатора местной службы безопасности, но открывать его не стал. Тот находился на виду у двух работающих техников и его действия могли привлечь их внимание. Пока дроид прятался в стороне за складированными ящиками, я сходил в реакторный отсек, перенёс все вещи в шлюзовую, готовясь к выходу, и вернулся обратно. Меня ждал сюрприз. Эта часть ангара опустела, и мой дроид уже копошился у открытого шкафчика, опасливо поглядывая за спину, чтобы его не засекли. Наконец я дождался светового сигнала от него и направился к шлюзовой. Несмотря на то что система внутренней безопасности здесь была гораздо круче, чем на терминале, всё прошло нормально. Укрываясь за корпусами маломерных судов, был даже один малый шахтёр, который непонятно что тут делал, я достиг стены. Привычно отключив сигнализацию и открыв технический люк, я закинул внутрь вещи и пробрался сам, оставив узкую щель. Дроид закрыл шкафчик и протиснулся ко мне в щель, после чего я закрыл лаз и, вернув взломщика в кофр, подсоединил его к химическому зарядному устройству, чтобы пополнить его батареи. Потом уже привычно пополз дальше, волоча за собой вещи. Преодолев примерно километровый участок технических коридоров, – на этой станции было посвободнее, в некоторых местах можно было даже идти, – я вздохнул с облегчением и, прикинув, где находятся диспетчерская и блок с начальством, направился туда. Всё равно по пути. * * * В этот раз детекторов службы безопасности было куда больше. Практически они встречались во всех воздуховодах системы жизнеобеспечения и технических шахтах и туннелях. Так что моё движение изрядно замедлилось. Секторы, где находилось начальство и диспетчеры, охранялись со всех сторон. К вечеру мне надоело продираться через путаницу охранной службы, да и заряд батарей взломщика стремительно приближался к нулю, поэтому я решил обойти эти секторы стороной, где контроль был не такой сильный. Однако за это время я добрался-таки до одного из блоков, куда простым сотрудникам хода не было. Я находился у решётки воздухозаборника, выходившего в небольшое уютное и явно дорогое кафе. Расположившись у решётки – до столика подо мной было метра три, – я замер, вдыхая умопомрачительно вкусные запахи с кухни. Пока была возможность, я рассматривал посетителей. Их было не так много: мужчина с сединой на висках и со знаками старшего врача на рукаве белого, не маркого, дорогого комбинезона и планками пилота малого корабля и медтехника, который неторопливо обедал, поглядывая на экран визора, где показывали местные новости, и девушка неожиданно без привычного здесь комбеза, в обычном платье. Между прочим, в очень дорогом. Она ела мороженое, сидя в одиночестве. Была ещё живая прислуга, никаких дроидов. Официант находился у стройки бара, общаясь с барменом и ожидая, когда его позовут. Повара творили на кухне. В это время в кафе вошли двое. Они молча прошли мимо врача и девушки и заняли угловой столик, причём так, чтобы видеть всех присутствующих и вход. Находились они метрах в десяти от меня, поэтому я их не слышал. Можно было перебраться к другой решётке, она находилась рядом, но, подумав, я отказался от этой идеи. Эта труба была из эластичного материала и, хрустя, прогибалась от моего веса. Так что я по-любому привлеку внимание. И так пришлось оставить вещи на повороте и добираться до этой решётки по-пластунски, буквально паря, чтобы не издать ни одного звука, так что двигаться к другой решётке – мёртвое дело. Проще воспользоваться дроидом. Тот лежал рядом в режиме ожидания. Я подсоединился к нему через нейрошнур, активировал, дав задание подслушать, о чём говорят двое мужчин, и замер. Из дроида выдвинулся узконаправленный микрофон, а так как неизвестные не пользовались никакими средствами защиты, просто общаясь, то я в режиме онлайн слушал, о чём они разговаривают. Эти мужчины меня заинтересовали. Оба в возрасте, серьёзные, можно сказать, жёсткие. Один был в дорогом комбинезоне десантного подразделения производства республики Шейн с дворянской эмблемой на рукаве и несколько изящными манерами, выдававшими его безупречное образование. Второй – в пилотском комбезе той же республики, более прост на вид. Комбезы, видимо, трофеи из разграбленной республики. Хотя о чём это я, её до сих пор опустошали, вывозя производства, специалистов и ценности в центральные миры империи и директората захватчиков. Разграбление всё ещё шло полным ходом. К сожалению, особых тайн узнать не удалось, но, насколько я понял, мужчины сопровождают ненаследного принца, Владетеля империи Люмер, который прибыл на Гурию для рыбалки. Он был фанатом подобного времяпрепровождения. Похоже, парень появился здесь на днях, когда я начал свою операцию, так как не слышал о его прилёте. Хотя, может, он прибыл инкогнито, кто знает? Странно только, что он находился не на государственной станции, а на принадлежавшей корпорации. Припомнив, что эта станция висит над морскими промыслами, а терминал – над столицей, я кивнул сам себе в понимании, почему пал выбор именно на это место стоянки. Поев, офицеры ушли, а я, вдруг очнувшись, обратил внимание, что нагло пялюсь на открытые коленки и декольте девушки, которая заказала вторую порцию мороженого. Да-а, выберусь – и сразу в бордель, это сколько же у меня женщины не было? Ой, чую, скоро так превращусь в сексуального маньяка. В бордель, срочно в бордель. В огорчении покачав головой, я стал осторожно, стараясь не издать ни шума, отползать обратно. Получилось нормально. Взломщик с комфортом путешествовал на моей спине, так как его манипуляторы издавали слишком громкие звуки. Убрав его в кофр, чтобы он дальше заряжался, я продолжил движение, только в этот раз уйдя подальше от особо охраняемых секторов. Как бы то ни было, к вечеру я добрался до нужного сектора. У трёх ближайших шлюзовых были пристыкованы четыре грузовых судна и суда для сообщения в сети, одно из которых улетало через три часа, как раз в полночь. То, на которое я рассчитывал, было задержано на два дня. Нет, это не было поиском меня, иначе бы и у остальных кораблей расписание изменилось, думаю, ждут важный груз или пассажира. Меня это устроило, будет больше времени, чтобы подготовиться к путешествию зайцем. Большой контейнеровоз типа «Слун» стоял пришвартованный к пятому шлюзу. Он уже был загружен и готов к отправке. Команда, пользуясь задержкой, отдыхала на станции, посещая многочисленные бары и кафе или развлекательные центры. На корабле осталось двое членов экипажа. Младший пилот и техник. Я лежал в системе жизнеобеспечения – то есть в одной из труб, где дул лёгкий, но устойчивый ветерок, и если бы не костюм, простуду бы подхватил моментально, – и через решётку наблюдал за входом. Он был закрыт. В принципе, это было нормально, так как при приближении одного из членов команды срабатывала система оповещения, так что вахтенный не обязан стоять и ожидать подгулявших коллег. Я же собирался попасть на судно не через шлюзовую, а снаружи. Мне требовалось выбраться на обшивку станции, перепрыгнуть на корабль, после чего через один из запасных шлюзовых – на этом типе кораблей их четыре – проникнуть на борт и привычно спрятаться. Правда, в системе жизнеобеспечения не получится, это на станции туннели приличных размеров, на корабле они значительно меньше. Взломщик свободно пройдёт, а я застряну. Но технические секторы корабля дают мне огромные возможности спокойно спрятаться и не попадаться на глаза экипажу. Осталось только продумать, где устроиться и где найти туалет, чтобы им спокойно пользоваться. Надеюсь, на контейнеровозе найдётся свободная каюта, которую я займу и пробуду там весь полёт, а искину будет казаться, что она пустая. Это вполне можно сделать, даже не сворачивая его мозги и не перепрограммируя. Тем более мой взломщик умается это делать. Это искины среднего судна он будет взламывать по два-три дня каждый, тут они посерьёзней стоят, взломать их трудно, но вот обмануть – вполне. Именно это я собирался сделать. Дальше понятно: перелетаем на другую станцию, меняю корабль отработанным способом, снова меняю станцию, путая следы, пока не окажусь где-нибудь близко к границе, и бегу куда подальше на угнанном судне. Конечно, это всё наметки, посмотрим, что получится в действительности. Вдруг удастся угнать приличный скоростной корабль, который мне пригодится в будущем. Было бы неплохо угнать крейсер, но военные имеют свои станции и редко швартуются к торговым гражданским. Проще угнать именно гражданское судно. Одним словом – посмотрим. * * * К моему удивлению, пробраться на борт «Слуна» оказалось довольно просто. Этот тип кораблей, как я уже говорил, был контейнеровозом, причём с раздельной грузовой секцией. Если проще, это как земные дальнобойщики – тягач и фура. Так вот, к станции был пристыкован именно тягач с жилыми палубами и рубкой. Грузовой отсек находился где-то в стороне на парковочной стоянке. Там был свой реактор и небольшой искин, следивший за сохранностью груза. Так что за него экипаж особо не беспокоился, штатная процедура. Ведь огромный, трёхкилометровый контейнеровоз сложно подогнать к станции и пристыковать, хотя и возможно, но именно для этого «Слуны» и сконструировали. Так было проще действовать в забитых кораблями системах. Экипажи эти корабли любили, особенно пилоты. Никто не мешал им подкалымить буксиром в какой-нибудь системе, пока грузовой отсек разгружают. Практика не особо распространённая, но если экипаж на мели, они так подзарабатывают на выпивку. За день вполне приличная сумма набегает. Хватит погулять пару дней в увеселительных заведениях любой станции или терминала. Чтобы проникнуть на корабль, я добрался до ближайшего шлюза, это был сервисный технический шлюз, через который выходили в открытый космос технические и инженерные дроиды и люди. Взломщик слегка подкорректировал камеры службы безопасности с отсрочкой в двадцать минут, чтобы через это время всё пришло в норму, а я, облачившись в скафандр техника, увешанный вещами, прошёл шлюзование и оказался в открытом космосе. Взломщик уже был в своём кофре, подзаряжался. Помня, что через оставшиеся пятнадцать минут камеры и сенсоры покажут настоящую картинку происходящего в открытом космосе у шлюзовой, я, изображая обычного техника – вдруг на корабле тоже активна система наблюдения, что вряд ли, там при стоянке обычно главный искин мониторит обстановку в пассивном режиме, – направился по обшивке станции к одной из артиллерийских башен в сторону кормы тягача. Там есть мёртвая зона, которую корабельный искин не охватывает, позволяя мне проникнуть на борт корабля. Я оттолкнулся от покатой брони артиллерийской башни и медленно поплыл к дюзам «Слуна». Потом, пере бравшись на другую сторону, борт которого не видят сенсоры станции, – они как раз должны были заработать, – достал взломщика из кофра и дал ему возможность поработать с системами корабля. Тот через служебный наружный слот подсоединился к внутренним системам корабля и, стараясь не потревожить искины и членов экипажа, временно отключил резервную шлюзовую от наблюдения, что позволило мне штатно пройти шлюзование и оказаться на борту. Я укрылся в реакторном отсеке в пустующем кабинете корабельного инженера. Взломщик вошёл во внутреннюю сеть и после прямого подключения со мной через нейроразъём скинул мне на нейросеть список состава членов экипажа тягача. Их было девятнадцать человек. Трое техников и ни одного инженера. Видимо, корабль обслуживали во время плановых осмотров и ремонта. То есть доступ в этот кабинет был только у инженеров и капитана корабля, а последнему здесь было делать нечего. Кабинет, конечно, не каюта, но зато тут есть диван и небольшой санузел, так что путешествовать я буду вполне комфортно. В кабинете был прямой доступ в сеть, так что в следующие шесть часов мы со взломщиком были изрядно заняты, подтирая и переделывая некоторые протоколы местной службы безопасности. Спрятаться от сенсоров корабля очень сложно, поэтому я решил не изгаляться в прятках, а пометить себя как повреждённый инженерный дроид. Мне удалось зайти в архив инженерной службы на корабле: доступа у меня не было, пришлось взломать пароль. Выяснив данные прошлого инженера, который проводил ремонт «Слуна» – тогда проходила штатная замена разгонных двигателей на новые, более мощные, – от его имени внёс приказ не трогать повреждённого дроида до возвращения контейнеровоза в порт приписки. Стоит он в кабинете инженера и пусть стоит, всё равно к нему ни у кого из экипажа нет доступа. Чтобы им управлять, нужен инженерный сертификат специальности. Я специально инженерный выбрал, а не технический или сервисный. Последние по приказу искина могли и в ремонт отправить, и включить в службу технического состава. О трате воздуха в кабинете инженера я составил отчёт от имени инженера, что в кабинете неисправен датчик, и снова за его подписью не велел трогать и заменять до прибытия в порт приписки, а уж там провести ремонт. Думаю, вот удивится инженер, когда придёт контейнеровоз и к нему придут протоколы, написанные мной. Удивление будет длиться до тех пор, пока до него не дойдёт, в чём дело, потом уже поздно будет.