Пройдя в большой, очень дорогой и красиво обставленный зал – народу хватало, – мы остановились, осматривая посетителей. Те замерли за столами, многие с поднятыми руками, видимо, грешки имелись, и ожидали, что будет дальше. Однако бойцы, рассредоточившись по залу, стояли молча, держа оружие на изготовку. Маски и надвинутые на лицо щитки сфер не давали возможности видеть их лица. Мик по моей просьбе остался у входа, а я спокойным шагом, что уж говорить, красуясь, больше сотни людей на меня смотрело, прошёл в центр зала и, похлопав по плечу какого-то мужика, сказал: – Место освободи. За столом стояло шесть стульев, все были заняты, однако неизвестный посетитель ресторана и компаньон сидевшего напротив него Валентина встать не успели, после незаметного знака распорядителя подскочивший официант поставил ещё один стул, его-то я и занял. Кстати, насчёт компаньона я не ошибся, они здесь собрались отужинать после долгих переговоров по слиянию какого-то концерна. То есть все, кто сидел за столом, – держатели крупных пакетов акций. Как мне доложил Вольт, двадцать два процента принадлежали Валентину. Расслабленно откинувшись на спинку стула, я с интересом осмотрел своего бывшего другана и, что уж говорить, работодателя и сказал: – Ну привет, Валюха. Сколько лет, сколько зим не виделись. – Ты кто? – прямо спросил он. В отличие от многих посетителей руки он не поднимал, но держал их на виду, положив на стол. Его партнёры последовали его примеру. – Даю намёк, думаю, догадаешься, котелок у тебя варит. Мы вместе росли в детдоме, но я был тебя младше на несколько лет. Потом после армии я работал с тобой. Можно сказать, на тебя. Потом меня арестовали, подружка, тварь, сдала с любовником своим. Кстати, спасибо за них. Потом зона, там обнаружили, что у меня опухоль в голове, неоперабельная, ещё один год существования – и махач с чёрными до моей смерти. По мере того как я говорил, на лице Валюхи проступало понимание. – Ты говоришь о моём хорошем друге Морозе, тело которого привезли в Москву и похоронили на самом лучшем месте Новодевичьего кладбища. Ты говоришь о моём погибшем друге. Почти брате. И говоришь так, будто ты – это он. – Я это, я, – широко улыбнулся я. – Ты на это тело не смотри, к твоему сведению, оно у меня третье, если считать то, первое, о котором ты помнишь. Поясню проще: я научился менять тела, переселяя душу. Результат ты видишь. – Ну что за чушь, – поморщился Валентин. – Я серьёзный деловой человек, депутат, а ты мне, мальчик, говоришь о невозможном. – Ну хорошо. Когда я вернулся из армии, ты пригласил меня на рыбалку, где и сделал предложение вступить в твою бригаду. Но не суть. Ты тогда присел в кустах, переел шашлыков, так тебя уж за правую ягодицу цапнул, и ты бегал по всему берегу со спущенными штанами и орал, что тебя укусила гадюка и тебе нужно отсосать яд из раны. Так и орал, пока я не поймал ужа, которому ты на хвост наступил, и что уж говорить, намарал. – Всё-всё, ты – Олег, я уже понял, – быстро остановил мой водопад слов Валентин. – Об этом случае действительно только мы знали, но из Мороза слова не вытянешь, не стал бы он это рассказывать. Все, кто сидели за столом с Валентином, внимательно слушали нашу беседу. Да и за соседними столиками активно грели уши, поэтому слышали всё. Позади раздались смешки, а за этим столом тоже у многих пунцовели лица от сдерживаемого смеха. Ту историю, кроме нас, никто не знал, на той рыбалке мы были вдвоём, как в детстве, во время жизни в детдоме. – Конечно, мне не особо верится, что ты действительно Олег, но факты говорят за себя, – развёл руками Валентин. – Как так получилось, что ты жив? – Сам не знаю, – пожал я плечами и взял большой стакан с соком, принесённый официантом. Понемногу посетители продолжили прерванный ужин, даже те, кто пытался уйти, вернулись за столики и терпеливо ждали, пока я со своими бойцами уйду, их не выпускали. – Судьба, наверное. Я ведь тогда в душевой действительно умер, убили меня чёрные, но и я их там достаточно положил. Очнулся я потом в теле шестилетнего пацана. Оказалось, находился я не только в чужом теле, но и в мире, где властвовала не технология, а магия. У меня оказались способности, причём не слабые, и я стал заниматься магией, пока не стал сильнейшим магом в том мире. Всё это мне удалось лет за десять. Потом я разработал заклинание техномагии, сделал портал и стал путешествовать по мирам. Но в одном я схлестнулся с противником, который применил подлый приём. Меня навсегда лишили магии, и её было не вернуть. Но я нашёл способ. Был только один выход – поменять тело, и я его применил, забрав себе тело одарённого. Вот так я и получил тело этого мелкого подлеца. Оно моё уже порядка пяти месяцев. Валентин сидел с несколько ошарашенным видом, впитывая то, что я говорил, да и остальные слушали с немалым интересом. На что мне, откровенно говоря, было плевать. Так вот, когда я прервался, чтобы сделать ещё один глоток отличного свежевыжатого сока, молчавший мужчина, один из собеседников Валюхи, сказал с задумчивым видом: – Не сходится, молодой человек. Если вы в других мирах провели столько времени, то почему тут прошёл всего год? Я видел ваше надгробие, там была дата. – Если бы была дата, то там должно было быть написано, что погиб я не год назад, а раньше, – хмыкнул я. – У меня нет адекватного объяснения этому феномену. Я уже думал об этом и предположил одно: мой материнский мир по сравнению с остальными мирами замедлен в скорости развития. То есть пока там проходит пятнадцать лет, тут всего год. Я читал книги древних магов, там было краткое описание нахождения подобных миров, но без подробностей. Просто феномен и всё. – И во многих мирах ты побывал? – спросил Валентин. – В пяти или семи, не считал. Не много, если ты об этом. Последний был зеркальной копией Земли, только там шёл сорок второй год, и оказались мы в окрестностях Минска. Ох и повеселились мы в тылах немцев, даже до линии фронта дошли. Трофеев набрали прилично, даже авиацию с фронтовых аэродромов набрали. – Украина, – щёлкнув пальцами, сказал Валентин. – Я же говорю, ты сообразительный. Да, в этот мир мы вышли на территории Украины. Я, честно говоря, охренел от того беспредела, что там шёл, мы, значит, дрались против фашистов, а они себе целую страну вырастили, вот и не удержался, повоевал там. Тем более буквально через час, когда мы в этом мире оказались, в соседнюю деревню свернули два броника с айдаровцами. Ну и начали грабить, и ветерана с наградами на груди прикладом по лицу ударили. Тот их пристыдить попытался. Думаешь, я терпеть стал? Мои ребята уничтожили банду, взяли трофеи из бронетранспортёров, а выживших повесили. Но они меня уже завели, так что я и устроил тот налёт. – И бомбы на Киев сбросили, на которых краской было написано «На Киев», – буркнул один из компаньонов Валентина. – Не знаю, – отмахнулся я. – Наверное, кто-то из технарей, что бомбы снаряжал, постарался. – В Киеве до сих пор паника, многие покидают город, – вздохнул Валентин и неожиданно усмехнулся: – А тот ролик в Интернете я видел. Эсэсовцы уничтожают эсэсовцев. Смешно… Подожди, так ты что, не один? – Я же архимаг, предпоследняя ступень в ранге магов, мне положено уже учеников иметь, иначе я на следующий ранг не перейду. У меня ученики с собой, в большинстве случаев они и воевали, я лишь руководил. – Ну и как это – быть магом? – спросил тот же разговорчивый мужчина. – Как президентом США. Чувствую себя чёрным властелином. В этот раз смех мало кто сдерживал. Оказалось, и официанты нас слушали, трое с распорядителем, делая вид, что работают, крутились рядом. – А что ты вообще можешь? – спросил Валентин. Я пожал плечами, не зная, как даже отвечать на этот вопрос. – Да практически… всё. С учётом того, что маг обычно живёт от трёхсот до пятисот лет, всё зависит от его умений, мы в неравных условиях. – Старость? – быстро спросил тот старикан. – Без проблем, – кивнул я. – Специальными артефактами можно остановить старение и повернуть его вспять, то есть старик начинает год за годом молодеть, пока не доходит до двадцатилетнего возраста, тогда включается обратное, он начинает стареть. Среди дворян и очень богатых купцов это самый любимый способ, они так же живут дольше. Да, это долгая процедура. Но ещё можно быстро скинуть тридцать лет, потом снова начинаешь стареть. Такие процедуры можно проводить не более трёх раз, и они очень дороги. Намекну: у меня, по ненадобности, таких артефактов нет, а сделать я их пока не могу. В ближайший год точно. Магия этого тела мне пока ещё недоступна. Жду, пока прирастёт. – Понятно, – криво усмехнулся мужчина. – Я маг, но доказать пока не могу. Аферист ты, паренёк. – Вам доказательства нужны? – плотоядно усмехнулся я. – Будут вам доказательства… Капитан! Двух бойцов ко мне, быстро! Почти сразу рядом возникли двое бойцов. Сидевшие за соседним столиком пятеро парней, видимо это были телохранители присутствующих, не успели даже дёрнуться, замерев с поднятыми руками: их взяли под прицел, о чём недвусмысленно говорили направленные на них стволы учеников и точки лазерных прицелов. – Командир? – обратился ко мне один из учеников. – Этому хмырю отрежьте голову, – велел я, доставая амулет «Среднее исцеление». – Эй, не надо!.. – отчаянно воскликнул тот, но парни действовали уверенно и жёстко: приказ есть, его надо выполнять. С хрустом в шею вошёл клинок, после чего двумя движениями боец отделил голову и поставил на стол, марая белоснежную скатерть кровью. – Как видите, это не игра и не шутка, – сообщил я шокированным присутствующим. – Если кто не верит и думает, что это фокус, могут сделать копию записи, камеры, я смотрю, здесь работают. Протянув амулет бойцу, я велел действовать дальше. Тот прижал голову к обрубку шеи и активировал амулет, после третьего облучения раны «мёртвый» закашлялся, выхаркнув сгусток крови, и заплакал. Он был жив, это все видели. Правда, многие попадали в обморок, некоторых стошнило, но мне было, как всегда, плевать, большая часть посетителей этого ресторана – разные гламурные дуры, и я их за людей не считал. Так, шелуха. – Всё понятно, ты действительно говорил правду, – вздохнул Валентин, когда бойцы вернулись на место к стенам, продолжая контролировать зал, а двое телохранителей повели того в туалет. – Зачем ты пришёл ко мне? – Как ни странно, ты у меня здесь единственный близкий человек, которому я реально должен, и я этот долг хочу вернуть, – честно ответил я, отпивая сок. – У тебя есть два выбора: быстрое возвращение молодости до двадцатилетнего возраста, тебе ведь за сороковник, пятьдесят скоро, ну или богатства. Станешь ещё богаче. – Я и так не бедствую, – криво усмехнулся Валентин. – Время дашь подумать? – Ты никогда не торопишься. Теперь ты похож на себя, все решения принимаешь, хорошо их обдумав. Захочешь со мной связаться, – вставая, сказал я, – набери любой номер и скажи, что хочешь поговорить со мной, тебя свяжут. – Как к тебе сейчас обращаться, ты ведь уже не ходишь с погонялом Мороз? – Теперь я дворянин из высшей знати. Граф Арни ки Сон, архимаг боевой магии. – Молодой человек, – поспешил обратиться ко мне один из компаньонов Валентина, – сколько стоят у вас услуги по возвращению молодости? Мне кажется, весь зал затаил дыхание, да и мужчина, а ему явно было за шестьдесят, нервно покусывая губы, ждал ответа. – Это зависит от человека. Приведу пример: сегодня я заметил парня, ветерана одного из вооружённых конфликтов. Он просил милостыню, работал на эту мафию, но собирал деньги на лечение матери, вынужден был. Его я вылечу, вернее даже, вылечу бесплатно, и мать его подниму, не взяв ни копейки, её уже к нам везут. Потому что они достойны этого, потому что они люди, которых я уважаю. Он – повоевавший за своё государство инвалид, о котором это государство поспешило забыть, платя ему нищенскую пенсию, она – учительница математики, надорвавшая свои силы, выхаживая сына. Денег я с них не возьму, и с других похожих с ними характерами. Все силы приложу, а на ноги поставлю. Вот если ко мне обратится такой человек, как вы, я сперва узнаю, кто он, достойный ли человек, а потом или прогоню, или назову сумму. Она может достигать и половины вашего состояния, но деньги мне не нужны. Я товаром возьму. Также меня интересуют природные драгоценные камни, алмазы, и чем крупнее, тем лучше. Если интересует, обращайтесь через Валентина. Развернувшись, я направился к выходу, но замер и снова обернулся к Валентину: – А когда я погиб? – Двадцать седьмого июля, – ответил тот. Кивнув, я с невозмутимым видом развернулся и направился к дверям, прощаясь на ходу. Я не ошибся, это мир – феномен, и мой мир. Я действительно погиб в конце июля. Мелькнула у меня мысль, что это отражение моего мира, но нет, дата точная. Да и в истории я, кроме беспорядков на Руине, никаких отклонений не обнаружил. Мой это мир. Страхуя друг друга, держа зал на прицеле, ученики последовали за мной. Потом мы погрузились в машины и, заехав в пару магазинов, – я купил три десятка планшетов и зарядники к ним, настоящие солнечные батареи – это подарок всем из старшей возрастной группы, остальным завтра куплю, – вернулись в санаторий. Обед мы пропустили, как и ужин, но днём поели на рынке вполне неплохими шашлыками. На полпути парни переоделись в гражданскую одежду. На парковке санатория стояло два наших монстра на внедорожных шинах, микроавтобусы мы припарковали рядом. Парни поспешили с коробками в штаб, Мик засуетился у своего джипа, а я направился в комнату, где у нас была организована санчасть, то есть где жили медики, обе девушки-педиатры. Там я застал такую картину: женщина лет пятидесяти на коленях загнала нашего Гошу́ в угол и ему, смущённому, густо краснеющему, целовала руки, видимо, это была мать того парня-инвалида. Сам он сидел на кровати, штанины его камуфлированных брюк были закатаны до колен, показывая хоть и бледные, но совершенно целые ноги. – Что тут происходит? – громко спросил я, проходя в комнату. – Учитель, – с облегчением выдохнул Гоша́. – Лечение пациентов закончено. Оба приведены в порядок. Никаких медицинских противопоказаний не наблюдается. У нас разряжена половина накопителей, но пациенты совершенно здоровы. – Вот и хорошо, – посмотрел я на обоих излеченных. – Такси, вызванное вам, уже подъехало, счётчик оплачен. Можете идти. – Так это вы спасли моего мальчика, – тут же переключилась на меня женщина, к огромному облегчению Гоши, и под хихиканье наших двух медичек-педиатров на коленях пошла ко мне. Поморщившись, я подошёл и поднял её. – Вы не волнуйтесь, если ваш сын не потеряет голову от излечения, не запьёт или ещё что, то всё с ним будет в порядке. Вам идти пора, у нас ещё есть дела. – Ещё раз спасибо, – неожиданно схватила меня за кисть женщина и поцеловала руку. Мне от этого искреннего чувства действительно было неудобно, но я старался этого не показывать и протянул женщине носовой платок. – Игорь, – обратился я к вставшему на ноги парню. – Сейчас выйди из комнаты, пройди до следующей двери слева, там тебя встретит Мик. Он выдаст тебе по размеру кирзачи. Думаю, ты не будешь против. Также он даст тебе номер телефона. Общаться будешь с Вольтом, он и будет давать тебе задания. Ничего сложного, нужно купить на своё имя грузовую машину, денег тебе дадут, и будешь доставлять сюда оплаченные заказы. Как видишь, реально ничего сложного. Мы тут будем неизвестное время, неделю, может, три, машину потом оставишь себе. Это будет платой за работу. Это всё, иди. Игорь вместе с матерью покинул санчасть, не успел я последовать за ними, как в кармане зазвонил телефон. Это был Вольт, Валентин желал пообщаться со мной. – Соединяй, – велел я ему, знаками попросив медиков задержаться в комнате. – И снова здравствуй, Валентин, как я понял, ты принял решение стать молодым? – Это было очевидно. Можно даже не иметь твою догадливость, – хмыкнул тот в трубку. – Твой глупый демарш в ресторане привёл к тому, что за эти полтора часа мне позвонили уже тридцать не самых простых человек и просили похлопотать перед тобой за них и их близких, сулили любые деньги, чтобы я договорился. Ты понял, что ты сделал? Слух разнёсся мгновенно. Ты знаешь, сколько в Москве богатых людей, готовых на всё, чтобы вернуть молодость? Они же меня порвут. – Не только знаю, я тебе точную цифру назвать могу, – засмеялся я. – Ты всё знал, – констатировал Валентин. – Ты всё рассчитал и именно поэтому пришёл в ресторан и общался со мной там, не особо понижая голоса. Тебе нужны клиенты.