– Егор. – Александр. – Ясно. Куда собрался-то? Только приехал. – В милицию. Ограбили нас, все дрова и уголь вынесли. Там тропа, кто вор – видно, пускай по горячим следам и разбираются. Тут Егор вдруг засуетился, глаза забегали, с подозрением посмотрев на него, я прикинул кое-что в уме и холодно поинтересовался: – Слушай, Егор, а ты случайно не сосед ли наш слева? – Ну слева, – угрюмо бросил тот. – Чего сразу в милицию? Тут бандиты жили, а что им не нужно, я и забрал. Всё равно на награбленное жили, на народное. А я что, не народ? – Ага, и петлю ломиком поддел, чтобы замок не трогать. И вынес всё. Милиция разберётся, суд решит, где бандиты, а где обычные воры, что по ночам на чужой участок лазят. – Слушай, давай я всё верну, и забудем про это недоразумение. – Ха, просто верну и всё? – Что ты хочешь? – Сам предложил, я же не знаю, что у тебя есть. Тут калитка открылась, и вышел дед с вёдрами в руке. Увидев нас, он удивлённо воскликнул: – О, Егор, а ты что тут делаешь? – Деда, ты что его знаешь? – обернувшись, поинтересовался я. – Конечно. Он у нас в порту водителем работает. На «полуторке» ездит. Сегодня не было, не видел я твою машину. Кстати, а ты почему не на работе? – В ремонте машина, запчасти ждём, а я вот пока отпросился жене помочь. Баню готовлю на вечер. Через час уеду. – Банька это хорошо, надо тут тоже истопить, испробовать. Ты заходи, если что. Дед отправился к колонке, а я задумчиво посмотрел на соседа. – Значит так, я забываю о краже. Не морщись, это именно кража, ты всё возвращаешь, я помню, сколько было, уголь тоже, ну и в качестве извинений… Машиной будешь помогать, иногда она ой как нужна. Два года помогать будешь, как нужен – сообщим. Раза два-три в месяц машина нужна будет, вряд ли больше. – Год. – Два с половиной года. – Ну ты совесть имей, полтора. – Три. – Ладно, два. – Ну вот и договорились, – согласился я, и мы ударили по рукам. – Ха, у тебя все руки в занозах. Рукавицы нужно надевать. Так как договорённость была, я вернул велик обратно и включился в работу. Деда отправил продолжать инспекцию, убираясь в постройках и выкидывая со двор разный мусор, Лука уже в погребе работала, накинув пиджак из запасов старого хозяина, там прохладно было. Сам я носил воду, которая исчезала быстрее, чем я её приносил. Посуда для стирки имелась, тут и тазик, и большое корыто, где Валя уже начала замачивать часть постельного белья с кроватей, всё не влезало. В общем, работа шла. Сама Марина грела воду в печи, дом начал отогреваться, и первым делом мыла полы. Чтобы без уличной обуви можно было по дому ходить. Вот мы у себя в тапочках ходим или шерстяных носках, что бабушка вяжет, тут тоже так можно, но сначала всё отмыть нужно. В доме музыка наигрывала, патефон запустили, чтобы девчатам веселее работалось. Малые в основном Марине помогали, остальные включая Димку, с дедом были. Тут ещё Егор на тачке стал дрова возить. Я ему велел всё выгружать у сарая, сам укладывать буду, ну и про уголь напомнил. Сейчас это чуть ли не штучный товар. Дед, узнав, кто у нас этот ресурс утащил, крепкую затрещину соседу отвесил, когда он очередную ходку делал. Правда извинения того всё же принял, прибрав бутылку первача. Мол, на новоселье оставит, то есть обмывать приобретение. Вот так и шла уборка. Таня пришла ближе к пяти часам, причём не одна, а с тремя подружками-сокурсницами. Мы с дедом как раз острозаточенным топориком из местных инструментов рубили сирень в палисаднике, тот рубил, а я утаскивал кусты волоком за дом к куче, жечь позже будем, а Димка с граблями шустрил, собирая старую траву. Тут мы и увидели через штакетник забора, как от перекрёстка к нам идёт Таня, да не одна. Вернее глазастый Димка увидел и нас известил. Сам я воды уже натаскал, полы отмыты были, поэтому воды требовалось меньше. Запас имелся, но чую, скоро снова придётся бежать. Марина с полов принялась за весь дом, в данном случае окна отдраивала. Шторы сняла, их к стирке готовила. Много работы. – Всем привет, – весело поздоровалась с нами Таня, впорхнув во двор участка. Следовавшие за ней подружки вразнобой поздоровались. Наташа, что бегала по двору, увидев старшую сестру, рванула к ней, так что та подняла её со смехом на руки, потискав под звонкое хихиканье и визг Наташи. – Вовремя мы? – уточнила та. – Успели. Сейчас давайте, включайтесь в работу. Сами разберётесь кто куда, в доме Марина старшая. Она там и уборкой занимается, и ужин готовит, помогите ей. Когда закончим, будет баня, уже воды натаскали и затопили, хорошо протопится. – Отлично, сейчас в смену переоденемся и приступим. Мы побежали. С приходом Тани с подружками дело действительно двинулось куда шустрее. Во двор или хозпостройки они не лезли, занимались только домом и стиркой. За домом верёвки были натянуты, две с дедом мы сами натянули, а то не хватало, и там уже сохло постиранное бельё. В этом-то и проблема, стирка продолжалась, а уже некуда было вешать. Стирали действительно всё, от занавесок или штор до постельного белья и одежды, оставшейся нам от старого хозяина. То есть реально дом отмывали. Даже те половики, что были дома, одна из подружек Тани отдраивала щёткой на крыльце. Димка по длинной лестнице залез на чердак, чуть позже дед туда забрался и осмотрел стропила. Дом он назвал справным, тот ему очень понравился. Сам я метался, занимаясь разными делами, то дрова укладывал в дровяном сарае, когда Егор с очередной партией привозил, позже он на работу ушёл, обещав закончить ночью. То мусор грёб граблями или дворовой метлой, собирая в кучи. То с вёдрами к колонке бегал, с приходом девчат воды снова перестало хватать. Однако постепенно участок оживал и приходил в приличный вид. В палисаднике всю сирень мы вырубили, чуть позже я собирался корни и пеньки выкорчевать. Оставили только один молодой куст. Марина хотела в палисаднике позже клумбы с цветами разбить. Расфантазировалась, я ещё не решил, что с домом делать, живу с дедом и бабушкой в отдельной комнате, меня пока всё устраивает. Возможно, квартирантов сюда пущу, но продавать дом даже и не думаю. Место уж больно удачное, нравилось оно мне, практически центр, а в будущем тут и будет центр, когда столица расширится. Дед где-то через час, после того как Егор ушёл на работу, отлучился. Сосед ему объяснил, где можно в окрестностях найти лошадь и плуг. Старичок один на соседней улице живёт, со своей клячей подрабатывает, вот и ушёл дед наводить мосты. Решил в понедельник, когда у него выходной, его пригласить и совместно распахать огород, чтобы тот отдыхал перед следующим летом, а осенью пахать нужно, все деревенские об этом знают. Даже когда стемнело, мы продолжали заниматься делом. Участок и двор от мусора уже убраны, сейчас заканчивали с дедом прибираться в постройках. В бане пол мы сами помыли. Таня заглянула и переделала, ножом отскоблив. Заканчивали. Дом блистал чистотой, в нём было тепло и уютно. Потом была банька, сначала мы с дедом и Димкой попарились, потом уже девчата пошли. Эти дольше сидели, отогревались. Уже на кухне, сидя за праздничным столом, поставленным в центре, а хорошо они тут развернулись, дед первач свой достал, когда уже все были сыты, а некоторые и слегка навеселе, Таня вдруг спросила: – Саш, а что ты с домом надумал делать? – Думаю на два жить. Хочу в амбаре мастерскую сделать, большой, ворота широкие, вон грузовик бандиты загоняли. Возможно, квартирантов пущу. А что? – Да хочу сюда переехать из нашей общаги. – А что так, ты же там всем довольна была? – удивился я. – У соседнего института общежитие забрали под госпиталь, и их к нам отправили. Уплотняемся мы. Ты нашу комнату видел, а туда ещё хотят одну кровать поставить. Тесно очень, чуть ли не по головам будем ходить. Только-только переезд начался, а уже тесно. – Да я не против. Только тут две кровати и диван, на четверых не хватит. На печку если только. – Нас трое. Инга местная, с родителями живёт. Хватит, – сразу ответила жутко довольная сестра. – Значит, ты не против? – Нет, я не против, вселяйтесь и живите. Хоть за домом присмотрите. Может, Шарика сюда перевезти, чтобы вас охранял? Собачья конура тут есть, старая, но вполне справная. На цепь посадим, будет сторожить. У нас дома и лайки есть, для вида хватает. Дед, что скажешь? – Толково говоришь. – Вот и ладно. Так и договорились, живите. – Тогда мы завтра и вещи сюда перенесём, – кивнула сестра. – Поможешь? – Только ближе к обеду. Сама знаешь, мне завтра на рынок, одеваться для зимы буду. – Нам раньше и не надо. Лёгкие мы и сами перевезём ещё утром. Тут мы стали собираться. Вот девчата с Таней решили остаться и заночевать в доме, так сказать, будут привыкать. Свежее запасное постельное бельё в шкафу было, так что они начали расстилать его и готовиться к ночёвке. Подушек тоже хватало. Окна были закрыты, и, хотя мы шторы сняли, но светомаскировку никто не отменял. Последние дни из-за непогоды налётов не было, но раз на раз не приходится. Окна затемняли одеждой из шкафа и разным материалом. Выходили смотреть и поправляли, если где лучик света наружу прорывался. Поработав со связкой, я оставил им ключи от дома, дровяного сарая и от сарая с погребом, чтобы припасы могли использовать. Ну и от обеих кладовок в сенях. От амбара и скотника не дал, эти строения мои, под себя буду переделывать. А с ключом от дома что-то нужно было делать, он был в единственном экземпляре. Нужно поискать в магазине, ну или завтра на рынке, чтобы с замком шла связка из нескольких ключей. Сейчас посчитаем сколько. Тане и её подружкам три, чтобы у каждой свой был, потом мне и один запасной домой, чтобы кто из наших родственников мог пользоваться при нужде. И того пять. Ничего, поищем и найдём. Когда мы закончили, то стали собираться. В доме остались Таня с подружками, Инга только вот уже ушла в сторону остановки, ну и Марина оставалась. Они с Таней на одной кровати уместятся, та себе самую фартовую комнату отобрала, ту, что с окошком на улицу. Марине на зиму всё купили, вот она и решила остаться, завтра продолжить мелкие работы, доделать кое-что. Мне завтра тоже будет что делать. Весь мусор мы снесли в огород в одну большую кучу, нужно его сжечь перед вспашкой, да и золу разбросать. Потом ангаром займусь и дровами. Тут ещё дед дело поручил, среди вырубленных нами кустов вполне ничего были, нужно распилить на дрова, нечего таким ценным ресурсом разбрасываться, и сложить в дровяном сарае на будущее. Остальную мелочь, вроде тонких веток и прутиков можно сжечь, но опять-таки в доме, использовать их в виде растопки. Так что кусты лежали отдельно, мне ими ещё заняться нужно, сегодня не успел. Утром, ещё до семи часов, мы направились на вещевой рынок. Позавтракали и сразу двинулись к трамвайной остановке. Пользуясь моментом, я решил свою компанию прокатить на метро. Сразу скажу, это было не в первый раз. Где-то через неделю после того, как мы заселились в наш новый дом, устроил экскурсию. Шок и трепет, вот что это было такое. Наташа плакала, малые наотрез отказывались спускаться в подземелья, дед ещё храбрился, ну это понятно, ему лицо держать надо было, а вот Марина и мама откровенно паниковали. Лишь бабушки с нами не было, она Кирой занималась, да Тани, что в школу ушла. Всё-таки я заставил всех спуститься вниз – где уговором, а где и шантажом. Малых на мороженом поймал, мол, угощу, если спустятся со мной, или не дам, если не пойдут. Ха, еле догнал внизу. Что такое мороженое, они уже знали, за несколько дней до этого впервые попробовали. Сразу про страхи забыли. Специально часа три их катал, пока не освоились. Это сейчас мы ждём поезд в толпе таких же страждущих совершенно спокойно, а раньше тряслись. Реально, стояли и дрожали. Я потом ещё пару раз их брал с собой. И вот результат налицо, спокойно стоят, переговариваясь, и ждут, когда подойдёт наш поезд. Заметив, что четырёхлетняя Тоня снова палец в нос сунула, шлёпнул ей по руке. Сколько учу, что если хочешь это дело делать, то делай не на людях. Умница у меня сестрёнка, вон, отвернулась ото всех и самозабвенно ковыряется. А что, её же не видно, она к другим пассажирам спиной стоит. Детская логика. Улыбнувшись, я вытер ей нос своим платком и обернулся к маме, которая что-то выговаривала Диме. Ага, ясно. Тот в толчее какую-то девчонку-ровесницу за косички дёргал. Видать, понравилась. Со мной сегодня отправилась мама, выходной у неё, уроков не было, Лука, Димка, Тоня и Наташа. Валя и Ольга отправились в мой новый дом, мы на трамвайной остановке раньше уехали, наш трамвай подошёл, а они, наверное, за нами. Марина, как и хотела, осталась ночевать с Таней и её подружками, а мы вчера уехали, вот сестрички и покатили помогать, дальше прибираться. Когда подошёл поезд, мы тоже прошли в вагон, сидячих мест всего три удалось занять, вот я маму и мелочь туда посадил, а мы с Димкой стоя поехали. Добрались до нужной станции, вышли и направились к рынку. Тут полквартала, не так и далеко. На входе работал репродуктор, где собиралась увеличивающаяся на глазах толпа, и мы заспешили туда же. Оказалось, передавали утреннюю сводку Совинформбюро. Опять те же мало успокаивающие сводки. Киев мы практически потеряли, однако, как я понял, большая часть войск всё же была выведена, а в остальном всё мало в чём отличалось от истории этой войны в моём будущем. К нормальной информации у меня доступа не было, а то, что передавали по радио или газетам, особого доверия не вызывало. Хотя ещё одно отличие было. Москва была наводнена беженцами из Ленинграда, особенно детьми, а это уже намёк. Да и сводки с фронта на Ленинградском фронте пока были обнадёживающими, колечко немецко-финские войска ещё не замкнули. Я точно помню, что это в сентябре случилось, но точную дату не назову. Сейчас сентябрь, точнее, последняя неделя месяца. Посмотрим, может, и этот месяц пролетит и позже блокада начнётся, успеют вывезти как можно больше людей. Ну а в остальном, как я уже говорил, особых изменений не заметил, так, по мелочи. Однако и эта мелочь как бальзам на душу. – Идём, и так времени мало, – сказал я, когда диктор, это был не Левитан, перешёл к другим новостям. Тут я снова замер, объявили победителей по той лотерее, что я начал. Это уже была знакомая мне женщина из Владивостока и фронтовик, сержант из разведроты Западного фронта. Это и были победители, призы с дарственными табличками им будут отправлены посыльными. То есть, как я понял, почте в таком случае не доверяли. Может, торжественно вручить хотели? Кто его знает. Меня из редакции радио со дня похищения больше не тревожили, так что я не в теме. Тем более сам был серьёзно занят, не до тех дел. Люди оживились, когда объявили победителей, и диктор, повторив мой вопрос, на который нужно было ответить, тут же произнёс и ответ. Это вызвало смех и шутки. Люди, с интересом слушавшие имена победителей, изрядно повеселились, но по-доброму, без подначек или злых шуток. Просто простота ответа многих удивила. Некоторые заявляли, что всё же нужно было исключить фронтовиков из игры, это не честно, для них такая загадка очень легка, поэтому фронтовик и выиграл. Оставив спорящих людей позади, мы двинули дальше. Вход вот он, рядом со столбом, где репродуктор висел, так что прошли на территорию спокойно. Народу хватало, да тут изрядно людей было, отчего и приходилось в некоторых местах чуть ли не проталкиваться, ведя, как на верёвочке, за собой всех остальных. Мама замыкала нашу колонну, с Наташей на руках. Зная, какие тут карманники, я хорошо убрал деньги, да и особо не опасался: кто подумает, что у двенадцатилетнего пацана серьёзная сумма будет? Всё правильно, никто на меня и не взглянул. Вот только когда мы вышли, мама ахнула. Полезла за платком и не нашла его. Её новенькая сумочка, мой подарок, была изрезана бритвой или чем-то очень схожим. Практически всё, что внутри было, исчезло. – Понятно. Изучив, я вернул сумочку маме. Задумался на несколько секунд, прикидывая всё так и эдак, после чего спросил: – Помнишь, кто рядом с тобой тёрся дольше всего? – Да не было таких, – задумалась она. – Хотя… был мальчишка лет десяти, всё мне о ногу тёрся, как раз где сумочка была. Но недолго. Это где мы у продовольственных рядов шли. Там очень много народу было. Сам видел. – Как он выглядит? К моему удивлению мама довольно уверенно и подробно описала воришку. Даже вспомнила, что на макушке засаленной кепки была дырка от ожога, по размеру – от папиросы. Выслушав её, я достал всю наличку, что при себе имел, ту пачку, и передал чуть ли не плачущей, маме. Ей очень сумочку было жалко. В той особо серьёзного ничего не было, в основном по мелочи всё, так что без потерь обошлись, но она мой подарок. Так что, передав ей деньги, велел: – Купи самую лучшую женскую сумочку, что тут есть. Ну и про остальных не забудь. Обо мне не думай, деньги будут, я себе зимнюю одежду сам куплю. Сейчас всё на себя тратьте. Я отлучусь на некоторое время. Если что, Димку отправляй к репродуктору, тот меня там встретит и проведёт к вам. Или сам найду. Да, лучше так будет. – Я с тобой, – тут же воскликнул братишка. – Вот уж нет, ты с мамой останешься и сёстрами. Защищай их. Развернувшись, я скрылся в толпе, взглядом просеивая всех, кто был на территории рынка. Неожиданно оказалось, что пацанов моего возраста тут очень много. Не все щипачи, но действительно ребятни хватало. Солидные покупатели, некоторые были парочками, тоже хватало. Пробежав рынок дважды, нужного пацана так и не заметил, поэтому решил найти бригадира, которому и сносят добычу. Его пацан поработал или нет, уже не мои проблемы, отвечать будет он, как и выплачивать некоторую сумму за моральный вред. Мне и моей маме. Искал я со всей осторожностью, запоминая всех, кто был рядом. Была чуечка, что за мной кто-то наблюдал со стороны. Я так подозреваю, что была наружка, постоянно следовавшая за мной. Может, менты приставили, может НКВД, но пока за эту неделю, с момента освобождения, я наблюдателей ни разу не засёк. Вот это странно, видимо реально профи работают. Да и я не такой спец, чтобы с ходу опознать таких специалистов. Может, и нет никого, такое предположение тоже приходило мне в голову в последнее время всё чаще и чаще. Вот так поглядывая по сторонам, мало ли где наружку случайно поймаю, я искал, где может находиться старший группы воришек. Просто старший, а не главарь, которому и сносят всё добытое. По идее тот должен находиться в таком месте, чтобы видеть всю округу на рынке, ну хотя бы несколько рядов, иметь возможность свалить сразу несколькими маршрутами. Таких мест я нашёл три, крупные перекрёстки между рядами. И что самое странное, на первом же перекрёстке после получаса наблюдения я вычислил этого старшего. Ему дважды добычу сбрасывали несуны, которым щипачи передавали украденное. В первый раз показалось, что ошибся, дождался второй передачи, чтобы убедиться, и пошёл к нему. Я уже определил, что пацану лет шестнадцать, не думаю, что он старший, хотя, может, и ошибаюсь. Охранял его детина лет двадцати на вид. Вот уж кому на фронте самое место, а не подобной работой заниматься. Я всего пару шагов успел сделать, как, останавливая меня, на плечо легла чья-то ладонь. Скосив глаза, обнаружил рукав форменной милицейской гимнастёрки. Наружка в полной форме? Бред. Развернувшись, я тоже широко улыбнулся знакомому сотруднику милиции. Это был привет из прошлого. – Пахомыч, – расплывшись в улыбке, протянул я. – Ты-то тут откуда? Я думал, ты или у партизан, или на фронте воюешь в рядах доблестной Красной Армии.